Добывайки на реке - [2]

— Понятно, — снова сказал мистер Зловрединг.

Они принялись обходить дом, стараясь не попасть под капли, падающие с крыши.

— А при чем тут Том Доброу? — снова заговорил он, когда миссис Мей задержалась у бочки для дождевой воды.

Она обернулась и посмотрела ему в лицо.

— Ну не удивительно ли это? В моем возрасте — чуть не в семьдесят лет — получить в наследство этот домик и застать здесь хозяином Тома.

— Он тут вовсе не хозяин… всего лишь временный жилец.

— Я хочу сказать, — продолжала миссис Мей, — вообще застать его здесь. В старые времена, когда они были мальчиками, Том и брат часто вместе ставили капканы на кроликов… Они были большими друзьями, по-своему. Но всему этому пришел конец… после скандала.

— О, — сказал мистер Зловрединг, — значит, был скандал?

Они стояли перед изъеденной непогодой входной дверью, и, заинтересовавшись помимо своего желания, мистер Зловрединг снял руку со щеколды.

— Еще какой! — воскликнула миссис Мей. — Я думала, вы слышали о нем. Даже полисмен был втянут в него… вы помните Эрни Ранэйкра? Вся деревня только об этом и говорила. Кухарка и садовник каким-то образом пронюхали о добывайках и решили выкурить их из дома. Они пригласили местного крысолова и послали сюда за Томом и его хорьком. Он был тогда еще мальчик, внук лесника, лишь ненамного старше нас с братом. Но, — миссис Мей внезапно повернулась к поверенному лицом, — вы не могли не слышать обо всем этом.

Мистер Зловрединг нахмурился. В памяти стали всплывать какие-то смутные слухи… какая-то глупая история, приключившаяся в Фирбэнке: кухарка по имени Дайвер или Драйвер, пропажа каких-то вещей из горки в гостиной…

— Что-то, связанное с золотыми часами и изумрудами, да? — сказал он наконец.

— Да, потому-то они и послали за полисменом.

— Но, — мистер Зловрединг еще сильнее нахмурился, — эта женщина, Дайвер или…

— Драйвер. Именно так ее звали.

— И этот садовник… вы хотите сказать, что они верили, будто эти человечки существуют на самом деле?

— По-видимому, так, — ответила миссис Мей, — иначе они не стали бы заваривать всю эту кашу.

— И что же произошло? — спросил мистер Зловрединг. — Их поймали? Нет, нет, я не это имел в виду! Я имел в виду — чем они оказались? Верно, мышами?

— Меня в то время не было в Фирбэнке, но, по словам брата, добывайки выбрались из дома в самый последний момент через решетку в подвальном окошечке… знаете, такие отверстия в кирпичной кладке, которые делают для вентиляции. Они пробежали через фруктовый сад, — она оглянулась по сторонам: сумерки сгущались все больше, — поднялись по склону холма и ушли в поля.

— Кто-нибудь их видел? — спросил мистер Зловрединг.

— Нет.

Мистер Зловрединг кинул быстрый взгляд на окутанные туманом склоны: тонувшие в полумраке леса позади бледных полей казались совсем черными.

— Белки, — сказал он, — вот что это такое было, скорее всего.

— Возможно, — не стала спорить с ним миссис Мей. Она отошла от него в сторону пристроенной к дому прачечной, туда, где утром рабочие отрыли водосточную трубу. — По-моему, эта труба достаточно широкая, чтобы использовать ее в качестве канализационной, — сказала она.

— Широкая, — да, — согласился мистер Зловрединг, глядя на глиняные секции трубы, — но санитарный инспектор ни за что этого не разрешит, все сточные трубы в этих краях идут прямиком в реку. Нет, боюсь, вам придется поставить очистной бак.

— Так для чего тогда была эта труба? Мистер Зловрединг кивнул на прачечную.

— Для воды от стирки и, возможно, из судомойни. — Он взглянул на часы. — Подвезти вас? Уже довольно поздно.

— Вы очень любезны, — сказала миссис Мей в то время, как они шли обратно к двери.

— Это просто неслыханно, — возвращаясь к их разговору, сказал мистер Зловрединг, кладя руку на щеколду.

— Согласна с вами.

— Я имею в виду, — дойти до того, чтобы вызывать полисмена. Невероятно.

— Еще бы, — сказала миссис Мей и принялась вытирать ноги о кусок мешковины, лежавший возле ступенек.

Мистер Зловрединг взглянул на свои ботинки и последовал ее примеру.

— Ваш брат, должно быть, умел убеждать слушателей.

— О да.

— И был большой выдумщик.

— Еще какой! По его словам, существовала целая колония этих человечков. Он рассказывал мне и о другой семье — родственниках тех, кто жил в Фирбэнке, — которая, как думали, поселилась в барсучьей норе… здесь, неподалеку, на опушке леса. Дядя Хендрири и тетя Люпи… — Она искоса взглянула на мистера Зловрединга. — У них было четверо детей…

— …По словам вашего брата, — скептически заметил мистер Зловрединг и снова протянул руку к щеколде.

— И по словам старого Тома, — засмеялась миссис Мей и понизила голос. — Старый Том клянется, что все это — истинная правда. Но он утверждает, что жили они вовсе не в барсучьей норе, а уж если и жили там, то совсем недолго. Он клянется, что много лет подряд они жили за стенкой возле очага, между кладкой и штукатуркой.

— Какого очага? — тревожно спросил мистер Зловрединг.

— Этого, — сказала миссис Мей шепотом, в то время как она распахивала дверь. — Здесь, в этом самом доме.

— Здесь, в этом самом доме… — повторил мистер Зловрединг изумленно; отступив в сторону, чтобы пропустить миссис Мей, он вытянул вперед шею и заглянул в комнату, не переступая порога.