Добрые книжки - [26]

И велосипедистка резко развернула своего тщедушного двухколёсного коня и отправилась восвояси.

— Ну и хорошо, что для кого-то эта пренеприятная история хорошо закончилась, а мне необходимо проследовать дальше! — через пятнадцать томительно долгих минут Алексей Николаевич достиг заветного посёлка Прибрежный и, вглядываясь в нумерацию домов, принялся искать 24. — По следам дикого разгула этот дом должен определиться с лёгкостью. Содом, однако, и Гоморра обычно свадьбу справляют у наших невзыскательных сограждан, и ничего в этом вопросе не меняется с давних пор.

Дом, в этом сравнительно небольшом посёлке, обнаружился скоро, к тому же следы содеянного свадебного пиршества (а по всей видимости, и даже бунта) присутствовали на каждой архитектурной детали дома и его палисадника. Алексей Николаевич с привычным любопытством разглядывал праздничную разруху. Несколько лениво разбитых окон виновато поглядывали на ухмыляющегося гостя; дверь в подъезд судорожно цеплялась за привычное место в бетонном блоке с уверенностью, что ещё не доиграла и не допела маниакальное «пойдуль да выйдуль я»; развесистые ясени с подпалёнными ветками и стволами делали вид, что и сами не понимают, как стали участниками драматической ситуации, в которой они были приневолены исполнять щекотливое поручение по изготовлению барбекю; обычные дворовые голуби топтались возле невозможно огромной кучи из объедков и напоминали выгуливающихся пациентов сумасшедшего дома. На безнадёжно склонённой шее уличного фонаря, напоминающего обглоданную кость, висела красная лента с классической строго-идиотской надписью СВИДЕТЕЛЬи приманивала невзыскательных к запахам насекомых. Сам свидетель — как подумалось Алексею Николаевичу — по чистой случайности не висел рядом.

— А вот, кажется, и виновник торжества — наш дорогой жених! — почему-то сообразил Алексей Николаевич, уловив взглядом некоторого человечка, выглядывающего одной головой из-за перил балкона и прикладывающего палец к губам.

— Вы чего-то боитесь, друг мой? — шёпотом спросил у него Алексей Николаевич. — Если вы боитесь, то кивните мне в ту сторону, откуда исходит опасность, и я попробую вам помочь.

Жених, приложив палец к губам, спросил у Алексея Николаевича, не видит ли тот поблизости чертовку-суккубу пленительной красоты, от ласковых утех которой он страдал весь предыдущий год, а неделю назад чуть было не связал с ней всю свою будущую жизнь?..

Алексей Николаевич сказал, что не видит.

— Если речь идёт о вашей невесте — а стало быть и жене — то вам должно быть видней, где она пребывает после свадьбы. — резонно заметил Алексей Николаевич. — Меня же интересует совсем другой персонаж, и зовут его Кондратий Степаныч.

— Вот именно, что Кондратий Степаныч во всём и виноват! — вскричал жених. — Подождите, я сейчас спущусь во двор, мне надо с вами о многом переговорить.

Алексей Николаевич поднял с земли единственный не раскуроченный стул и уселся в ожидании. Из разбитого окна на мгновенье показалось багровое неправдоподобно распухшее ухо, но ловко вытянутые два пальца утащили его обратно.

— Я раньше никогда не влюблялся и не женился, и подумать не мог, что всё это способно обернуться таким фантастическим образом. — спустившийся с балкона жених говорил громко, отчаянно похихикивая, с неиссякаемым инфантилизмом перецеживая точки и запятые, со странным дружелюбием и откровенностью обращаясь к Алексею Николаевичу, встреченному им первый раз в жизни. — Но несколько лет назад случилась одна нечаянная встреча, после которой я каждое утро, в один и тот же час, выскакивал на балкон, чтоб увидеть, как мимо нашего двадцать четвёртого дома проходит необыкновенно очаровательная девушка и посылает мне воздушный поцелуй. Лишь сравнительно недавно я решился вырваться из объятий балкона, чтоб догнать эту девушку и занырнуть в её объятия, а она ответила мне взаимностью, заметив мне конфиденциальным тоном, что я единственный мужчина, к которому она имеет непреоборимое влечение. Вы должны понимать всю глубину и чистоту мужского чувства по отношению к женщине, и я поддался этому чувству сполна. В один прекрасный момент я не просто овладел этой прелестной девушкой, но безотлагательно обещал на ней жениться, и помчался за покупкой свадебных колец. Разумеется, всем моим родственникам и знакомым были разосланы приглашения на свадьбу, и я настолько был счастлив и увлечён организацией праздника, что не успел удивиться, почему невеста не собирается никого приглашать со своей стороны — даже свидетельницей она предложила взять любую из моих многочисленных тётушек, и тётушки чуть ли не переругались между собой, выбирая лучшую из лучших. Все мы находились, словно в охмурении фееричными картинами светлого будущего, были беззастенчиво опьянены и снисходительны к отсутствию кармической справедливости, которая доселе довлела над нашим семейством.

— То есть, вы хотите сказать, что практически ничего не знали о той девушке, на которой собирались жениться? — удивился Алексей Николаевич. — Как же вы могли так безрассудно поступить?..

— Вот! — воскликнул незадачливый жених. — Вот это именно те самые слова, которые произнёс Кондратий Степаныч, когда вошёл к нам во двор, бесцеремонно уселся за праздничный стол и, уплетая на скорую руку, свадебные угощения, разузнал о сути происходящего. «Как же ты мог так безрассудно поступить? — спросил он, приобнимая меня за плечи и заглядывая в глаза. — Ты же добрый человек — я этот пунктик сразу вижу, когда имею дело с добрыми людьми — а поступаешь безрассудно, женишься тут на чёрт знает ком!» Не скрою, что эти слова польстили мне и смысл их насторожил, но они же произвели чрезвычайный эффект на невесту, буквально вывели её из себя: кажется, что те два сотрясения мозга, которыми она ненароком успела похвастаться, сейчас призывали на свою голову третье. Невеста с испепеляющей яростью уставилась на незваного гостя и пообещала выцарапать тому глаза и повыдёргивать все вихры, если тот незамедлительно не выйдет вон!.. «Вот это мне уже нравится!» — сказал Кондратий Степаныч, после чего уверенно принялся переворачивать свадебный стол и закидывать непродуктивный дискурс продуктами со стола. Началась вакханалия.