Добровольный узник. История человека, отправившегося в Аушвиц - [36]
Из услышанного Витольд сделал вывод, что сил у британцев недостаточно и они не могут сейчас атаковать Аушвиц. Но он верил, что творившиеся в лагере ужасы все-таки заставят союзников действовать.
Связи в лагере, 1941 год
Джон Гилкс, Беата Дейнарович
Вместе со своим старым товарищем по блоку Каролем Щвентожецким Витольд распространял среди заключенных любые, даже самые незначительные хорошие новости (он сомневался, способны ли почти уже павшие духом обитатели лагеря воспринять правду без прикрас). В последующие вечера Витольд с удовлетворением наблюдал, как группы заключенных на площади оживленно обсуждают новости о затонувшей посреди Атлантики немецкой подводной лодке или о разгроме итальянцев в горах Эфиопии. «Люди жили этим, — вспоминал один из узников. — Из этих новостей мы черпали новые силы»[296].
К концу февраля Витольд почти поправился. Вместо больничного халата он получил полосатую форму. Взяв для прикрытия старый ящик с инструментами, он перемещался по лагерю, продолжая официально находиться на лечении. Еще совсем недавно подобную уловку было бы невозможно себе представить, но, проведя в лагере полгода, он досконально изучил распорядок дня капо и узнал, каких мест в лагере следует избегать. Подполье разрослось до ста с лишним человек, охватив большинство рабочих отрядов. Влияние подпольщиков ощущалось в блоках: они призывали заключенных работать сообща и следили за теми, кто, как им казалось, может обратиться к немцам. Витольд призывал новых участников задабривать капо при помощи мелких взяток — украденного из кухни куска маргарина или буханки хлеба, тайно принесенной землемерами в лагерь, — и стараться получать значимые «должности» в своих отрядах[297].
Лагерь разрастался, и требовалось все больше капо и бригадиров. Для назначения на эти должности заключенных-немцев уже не хватало. Руководитель трудового отдела лагеря Отто Кюзель, казалось, искренне хотел помочь заключенным. Он немного выучил польский язык и никогда не просил платы за перевод людей Витольда на более выгодные работы. Один из подпольщиков получил должность капо в новом блоке, другой заведовал конюшнями. Они сумели приютить и других людей, обеспечить себе чуть больше еды и установить некоторый контроль над лагерем в целом[298].
Витольд часто навещал Кароля в конюшнях, где тот работал, и сообщал ему последние новости, услышанные по радио. Кароль встречал Витольда особым угощением: полной банкой пшеничных отрубей, смешанных с водой и с сахаром — самым редким лакомством. В лагерь прибыл вагон с отрубями для лошадей. Отруби были загрязнены солью и древесным углем, но Кароль обнаружил, что, если добавить воду, соль растворяется быстрее сахара, и соленую воду можно вылить (а уголь полезен при диарее). Эта смесь была «самым вкусным на свете пирогом», вспоминал Витольд. Кароль убедил эсэсовцев, что их трофейному жеребцу необходимо ведро молока каждый день, и они с Витольдом стали запивать месиво молоком (разумеется, жеребцу не перепадало ни капли — Кароль старался лишь смазать ему рот молочной пеной)[299].
Кароль Щвентожецкий. Ок. 1941 года.
Предоставлено Государственным музеем Аушвиц-Биркенау
В начале марта Кароль сообщил Витольду новость. В лагерь приезжал какой-то немецкий чиновник. Делегация посетила конюшню, и Кароль узнал среди гостей рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. Глава службы безопасности приказал значительно расширить лагерь — с десяти до тридцати тысяч мест, чтобы сделать Аушвиц одним из крупнейших концентрационных лагерей в рейхе. Гиммлер стремился развивать экономический потенциал своих лагерей. Он инспектировал лагерь совместно с представителями концерна IG Farben. Гиммлер надеялся убедить руководство немецкого промышленного гиганта вложить средства в завод по производству синтетического топлива и каучука: завод построят заключенные, труд которых предполагалось продать за мизерную плату[300].
Вскоре Витольд выяснил у Владислава Сурмацкого, который работал геодезистом в строительном отделе СС, некоторые подробности замысла Гиммлера. Владислав установил несколько контактов среди заключенных, которые выполняли для эсэсовцев чертежи проектов расширения лагеря. Они рассказали, что на плацу планируется возвести двенадцать новых бараков и надстроить дополнительные этажи на уже существующих зданиях, чтобы увеличить вместимость лагеря. Той весной составы с заключенными-поляками стали прибывать ежедневно, и бараки переполнились ничего не понимавшими новичками, арестованными прямо на улицах или задержанными за участие в подполье — реальное или мнимое[301].
План расширения лагеря, март 1941 года (в центре — двенадцать новых бараков).
Предоставлено Государственным музеем Аушвиц-Биркенау
Витольд воспользовался притоком новых людей в лагерь и ускорил вербовку в подполье. К марту численность подпольщиков возросла до нескольких сотен человек. Это позволяло обеспечить относительную безопасность участников, но соблюдать секретность при таких масштабах становилось все труднее. Администрация лагеря начала подозревать, что в Аушвице существует подполье. Но пока в СС не догадывались ни о размерах организации Витольда, ни о ее связи с движением Сопротивления в Варшаве. Нацисты думали, что заключенные просто объединились в небольшие группы, как это было в других лагерях
