Добро пожаловать в Пхеньян! Ким Чен Ын и новая жизнь самой закрытой страны мира - [91]

Не произнеся ни слова, доктор немедленно запустил свои пальцы во все проблемные зоны моего тела – а их много. Он определил их практически сразу. Его пальцы инстинктивно (но этот инстинкт – результат большого опыта) впиваются во все места шеи и спины, которые меня беспокоили. Он давит пальцами достаточно сильно, что доставляет немного болезненные ощущения, за которыми следует просто взрыв облегчения. Такова целебная сила прикосновения. У меня не было физического контакта ни с одним человеческим существом с момента прибытия в страну. В результате у меня притупились ощущения от прикосновений.

Затем доктор дает мне знак перевернуться и лечь на спину. Он начинает мять мое тело так, что, кажется, хочет добраться до кишок. Постепенно он идет всё глубже и глубже, его пальцы проникают сквозь жировые слои и, наконец, добираются до печени. Я непроизвольно рыгаю, а он хихикает. Вообще-то, я много раз ходил на массаж до этого, но впервые руки массажиста добираются до моих внутренних органов. Снова я замечаю, что хотя я ни слова не сказал о проблемах с желудком, доктор сам всё чувствует. Не знаю, что и как он делал, но он умудрился пройтись по всем «болевым точкам», получив в ответ от меня единственную отрыжку. В результате я чувствовал себя так, будто он все болезни извлек из моего тела. Когда он закончил, он коротко поклонился и быстро исчез из комнаты, прежде чем я успел произнести хоть слово благодарности. Я встал и мгновенно осознал: всё то, что еще час назад так меня мучило, куда-то подевалось. И тело, и душа пришли в нормальное состояние. Меня вылечили.

* * *

В тот день мы сгоряча решили нарушить правила – избавиться от наших гидов и просто прогуляться.

Здоровье восстановлено, и я присоединяюсь к остальным за обедом после окончания их занятий. Я чувствую себя настолько бодрым, что готов вернуться к своим кофейным привычкам. Наш план состоит в том, чтобы посетить магазин иностранной литературы у площади Ким Ир Сена. Но перед этим по моей просьбе мы заходим в венскую кофейню, чтобы подзарядиться с помощью эспрессо.

Можно сказать, что Мин сама оставила нас. Она выбралась из микроавтобуса и немедленно направилась к кафетерию, по пути набирая что-то на телефоне. И я, и Алек, и Александр – мы все задерживаемся, говоря, что хотим спуститься к реке и сделать несколько фотографий Монумента идеям чучхе. Она машет в знак согласия и продолжает свой путь к кофейне, полностью погруженная в какой-то новый бизнес, которым она управляет по СМС.

«Парни, – говорит Александр, пока мы делаем фотографии, – давайте прогуляемся».

Мы с Алеком переглянулись, но оба не проронили ни слова.

«Просто пройдемся вдоль берега реки. Вот тут. Давайте! Она на нас не смотрит. Давайте просто сделаем это. В чем дело? Ничего с нами не случится».

В общем, долго уговаривать нас не пришлось. Мы были заперты в течение трех недель, кроме того, мы не собираемся уходить куда-то далеко. Просто чуть-чуть подальше вдоль берега реки. Мы не прячемся, не нарушаем правила, не занимаемся ничем подозрительным.

Итак, мы решились. Делая вид, что всё происходит абсолютно непреднамеренно, мы движемся в направлении «Дубая» – изысканного квартала новых жилых многоэтажек, – проходим мимо детской площадки, затем – под каким-то путепроводом и, наконец, подходим к ресторану «Онню», где уже толпится народ в ожидании своей очереди отведать знаменитую холодную лапшу. Вот в этот момент окружающие начинают на нас пялиться. Они заметили, что мы одни, без сопровождения. Мы игнорируем их взгляды и продолжаем нашу прогулку, как будто нам законно дана эта маленькая свобода. Хотя все и таращатся на нас, никто не осмеливается с нами заговорить. Скорее всего, они думают, что мы члены семей сотрудников посольства России или гуманитарной миссии. Мы поворачиваем налево, пересекая улицу, на которой находится ресторан, и спокойным шагом идем назад в сторону площади имени Ким Ир Сена.

«Когда я был тут в прошлый раз, – говорит Александр, пока мы идем мимо сияющего нового торгового комплекса, – я стал свидетелем драки на кулаках. Прямо тут, на середине улицы, два молодых парня лупили друг друга. Я думаю, это было из-за денег».

Алек останавливается, чтобы сфотографировать высокий жилой дом, стоящий на другой стороне улицы. Мы с Александром набрасываемся на него: «Блин, какого хрена ты, дятел, делаешь?!! Мы не должны быть похожи на туристов!»

Конечно, ситуация абсурдна до идиотизма. Представьте себе наше нервное возбуждение – и по такой дурацкой причине! Всё, что мы делаем, – так это просто гуляем по улице. Где-то в глубине сознания у меня мелькает мысль, что Мин была настолько занята своими делами и мыслями, что, вероятно, даже не заметила нашего отсутствия.

Н-да, я оказался неправ. Уже около искомого книжного магазина Александр шепчет: «Вот дерьмо, она здесь. Ведите себя нормально, ребята, как будто ничего не произошло».

Мы делаем вид, что всё «нормально». Что бы под этим ни подразумевалось. Но неубедительно…

Мин в ярости. Она стучит своим зонтиком по тротуару, не обращая внимания на толпы проходящих мимо пешеходов.