Добей лежачего - [37]

— Как думаешь, какие сейчас шансы, что обвиняемого в изнасиловании отпустят под залог? — спросил он за ужином.

— В изнасиловании? Вряд ли отпустят. Шансы-то всегда есть, камеры переполнены. Но всё же вряд ли. Судья не захочет вызвать общественное недовольство, особенно если речь идёт об изнасиловании, и особенно в наши дни.

— А если у обвиняемого честная улыбка?

— Что, не было прежде судимостей?

— Ни единой. Чист, как стёклышко. Всё дело строится на противоречивых показаниях.

— Ну, может и получится. Всё может быть. Если попадётся умный адвокат, он, возможно, сумеет предложить такие условия залога, которые суд признает удовлетворительными.

— Например, кастрировать своего подзащитного, так, что ли?

Кэрол усмехнулась.

— Думаю, их это удовлетворит.

Вряд ли это удовлетворит Брэндона, подумал Даффи. Тут он заметил, что Кэрол смотрит на него и улыбается. Боже, мелькнуло у него в голове, неужели опять трепать друг другу нервы?

— Ты моешь, я вытираю.

Кэрол вздохнула.

— Мог бы и не говорить. Мы всегда так делаем.

Позже, в постели, он осознал, что за весь день ни разу не вспомнил о лимфоузелках. Что ж, это уже кое-что. Кэрол не спала, но Даффи решил, что с него достаточно треволнений. Ну и денёк. И главное, всё впустую. Засыпая, он вспомнил, как в прошлый раз вспотел, и как у него была эрекция. И уже второй раз, и то, и другое. Он словно слышал голос футбольного комментатора: итак, «Эрекция»-«Ночная испарина» — 2:2. Переигровка состоится в понедельник.

Проснувшись, он понял, что проспал восемь часов и не вспотел. Кроме того, он проспал восемь часов, и у него не было эрекции. Возможно, эти два факта как-то связаны. Возможно, одно не бывает без другого. Это беспокоило его.

До конца сезона оставалось четыре недели — шесть игр. «Атлетик» был четвёртым с конца, сыграть ему оставалось не меньше и не больше, чем соперникам, и, как не переставая твердили друг другу парни и не переставал твердить им Джимми Листер, будущее было в их руках. Если они выиграют все оставшиеся матчи, они не вылетят из дивизиона. Правда, конечно, и то, что если бы они выиграли все предыдущие, то были бы сейчас уже во Втором дивизионе. А так, скажите на милость, много ли у них шансов победить на выезде занимающий первую строчку в таблице «Оксфорд»? Вот ведь ещё проблема под конец сезона. Клубы вверху таблицы продолжали активно бороться за очки, от них не приходилось ждать уступки клубам, которые отчаянно старались зацепиться за место в дивизионе. Оставались клубы-середнячки, сезон у них прошёл ни шатко, ни валко, но будущее их не беспокоило. Казалось бы, это должно означать, что совладать с ними легче лёгкого: поднажать в первые минут двадцать, и они утратят всякий интерес к игре и унесутся мыслями в летние отпуска. Не тут-то было: чувствуя себя в безопасности, они успокаивались, становились более раскованными и не переживали из-за каждого пропущенного мяча. А ведь все футболисты любят похвастаться своим умением, любят забивать и любят выигрывать, и середнячки здесь не исключение. Вы пытаетесь нажать на них, но кому же понравится, что на него нажимают, особенно если это делает какой-то неудачник, которому впору паковать чемоданы для переезда в Четвёртый дивизион? Тут середнячки вполне способны дать достойный отпор, и потом: они не так боятся нахватать «горчичников».

— Доброе утро, мистер Балливан.

— А, это снова ты, парень. Я думал, тебя уволили.

— Да нет, видите, я пока учусь, — Даффи открыл блокнот, снял с ручки колпачок и сделал такое торжественное лицо, словно собирался записывать Нагорную проповедь.

— Ну-ну, но нельзя же каждый день практиковаться на мне.

— Как ваши занятия костоправием? — Даффи счёл, что прежде чем перейти к существенным вещам, очень важно установить контакт.

— Очень хорошо, спасибо.

— Довольны ли вы судебным вердиктом?

Балливан не ответил. Он не сводил глаз с блокнота.

— Ты, голубок, так ничего и не записал. Разве ты не хочешь записать, что занятия костоправием идут очень хорошо?

— Ах да, простите, — Даффи записал, потом глянул на мистера Балливана. Тот ухмылялся.

— Ты настоящий остолоп, верно?

— Мистер Балливан, удовлетворены ли вы решением суда?

— На это могу лишь сказать, что британское правосудие — лучшее в мире, а ты можешь меня процитировать.

— Вы думаете, это положит конец вашим проблемам?

— Британская полиция — лучшая в мире полиция, и у меня нет ни малейшего сомнения, что британские полицейские выполняют возложенные на них обязанности со всем возможным старанием. Запиши это.

Даффи записал.

— Как вы думаете, каково клубу сейчас, в жизненно важный момент, под конец сезона, испытывать на себе последствия ваших действий?

— Футбольное хулиганство — это отражение всё шире распространяющегося насилия, которое продолжает захватывать все слои нашего общества. Футбольное хулиганство — это не отдельно взятая проблема, её невозможно решить, если попираются устои законности и порядка, если общество утратило жёсткий стержень самоконтроля. Успеваешь записывать?

Даффи покорно записал эту тираду и, записав, перечёл её.

— Так что же всё-таки с моим вопросом?

— Это была просто проверка: станешь ты записывать всякую чушь или нет.