До заката - [6]

И, тем не менее, язык его она впустила сразу, без колебаний. Языком девственную плеву не порвать.

Это было почти скучно. Однако после этого её вырвало в туалете.

Будто ещё один тонкий слой был сорван с неё.

Одно следовало за другим, и однажды Сугико вдруг пустила в ход губы и язык. С самого начала движения её были умелыми, хотя Саса её ничему не учил. Как-то в постели она прильнула к нему нагим телом и провела щекой от груди до самого низа.

Но лишь только он прижимался к ней, стискивая её в объятиях, в глазах Сугико мелькал испуг, а тело напряжённо застывало, хотя порой страх ненадолго оставлял её, и тогда, издавая то ли стон, то ли вздох, — словно эти мгновенья проникали куда-то внутрь её — она закидывала руку за голову, и Саса приникал губами к открывшейся подмышке, пытаясь овладеть девушкой. Но время кончалось, как затягивается недолгий просвет в плотной облачной ткани, и тело Сугико снова напрягалось и замирало.

4

Однажды вечером, когда Саса разговаривал с клиентом в приёмной, рядом зазвонил телефон. Линия была соединена с его кабинетом.

Из трубки послышался голос Миэко.

— Отгадай-ка, где я сейчас?

— А мне откуда знать?

Миэко назвала отель в центре города.

«Не иначе как хочет, чтобы я приехал». — Иногда Миэко именно так вызывала его по телефону.

До сих пор сам Саса не звонил ей ни разу.

Саса произнёс, подбирая слова, — клиент был в той же комнате:

— Очень рад за вас.

Однако слова Миэко опровергли его ожидания.

— Знаешь, с кем я?

«Так вот оно что», — подумал Саса и, поняв свою ошибку, проговорил:

— Наверное, вы со своей пассией.

— Не с пассией, а с женихом.

— Ах да, извиняюсь. Вы в кровати?

— Именно. Только он сейчас в душе…

— Ну что ж, это замечательно. Расскажите, пожалуйста, что же вам видно с кровати?

Разговор шёл уже в их обычном тоне. За исключением того, что Саса говорил вежливее.

— Небо, — ответила Миэко.

— Ну, разумеется, небо.

— Закат видно. Облака красивые.

— А что вы сказать-то хотите?

— Да я так просто.

— Так просто? Послушайте, я сейчас вообще-то немного занят.

— Правда? Ну тогда пока…

Она положила трубку.

— Прошу прощения. Есть тут один тип, сам не знает, чего хочет, — с кривой усмешкой извинился Саса перед клиентом.

Почти все юноши и девушки в компании Миэко были, что называется, из хороших семей. Только у Миэко семья была не такая. Отец не то ушёл, не то умер, да и богатой семью тоже не назовёшь. Молодого человека, с которым у неё была связь до встречи с Саса, Миэко называла женихом, однако Саса сомневался, что у того ещё остались такие намерения. По её рассказам получалось, что он был из тех, кто хотел жениться с выгодой, а Миэко, пожалуй, его требованиям не соответствовала. Однако он всё ещё цеплялся за неё.

Когда это шаткое равновесие колебалось, Миэко обычно звонила Саса.

И шла с ним в отель.

Что же тогда означал этот звонок?

На следующий день, ближе к вечеру, Миэко позвонила снова.

Она сказала без предисловий:

— Вчера такой кошмар начался. Он связал мне руки за спиной и привязал меня на всю ночь к ножке кровати, голую.

— С чего вдруг?

— А там в ванной тоже трубка была. Он всё и подслушал, всё, что мы говорили.

— В нашем разговоре, по-моему, ничего особенного не было.

— А он говорит, что это-то как раз и подозрительно. Говорит: «Уж точно между вами что-то есть, ближе некуда». И всё требует сказать — кто этот мужчина?

— Понятно.

— А я ему не сказала. Всё твержу — ничего, мол, такого нет. Он любит поиздеваться — как к чему-нибудь придерётся, так не отстанет.

— Да, бывают такие.

— Саса, а давай встретимся…

— А зачем ты всё-таки вчера позвонила?

— Мне было так хорошо…

— Понятно. Но ты, наверно, устала — всю ночь без сна.

— Ничего.

— Хорошая вещь молодость. Я вообще-то тоже вчера на работе чуть не до утра…

— После такой ночи нервы гудят, мужчина — самое оно.

— Ты в этих делах разбираешься. Но сегодня не будем. Как-нибудь в другой раз — ты позвони.

Обычно Миэко легко смирялась с такой ситуацией.

— Ну хорошо. До встречи.

Разговор уже готов был прерваться.

Но Саса не хотел прощаться. Просто после бессонной ночи у него не было сил ехать к ней. Будь она рядом, он не отказался бы немного позабавиться с ней в постели, расслабиться и уснуть. Если же закончить разговор прямо сейчас, он будет жалеть об упущенной возможности.

— Подожди. Давай ещё поболтаем.

— О чём?

— Да ни о чём. Скажи, сколько у тебя мужчин было?

— Тебе что, интересно?

— Да нет, просто захотелось спросить.

— Ты, Саса, — второй. Да вот только если б этим дело кончилось…

— Да что ты! Но тогда ведь получается, что он — первый. Это что, правда?

— Правда. Он — мой первый мужчина.

— Но тогда почему после него так много…

— Я не говорю — много.

— Но я попал в это число без особых сложностей.

— Это всё он виноват. С самого начала такое вытворял… Правда, в то время он ещё со мной добрый был…

Саса почувствовал усталость.

— Сложно всё у тебя. Что-то мне спать захотелось.

— Ты всегда так. Вдруг я тебе в тягость становлюсь. Но это ничего. Давай всё-таки закончим этот разговор.

Она повесила трубку.

5

Сугико лежит навзничь, вытянувшись во весь рост.

Ноги её напряжены, а руки, как приклеенные, крепко прижаты к бокам. Накапав оливкового масла между сжатыми бёдрами, Саса нависает над девушкой.