До конца! - [5]

— Я знал, что на тебя можно положиться.

О'кей, она доведет дело до конца, не бросит их; пусть Фридо убедится, что есть все-таки разница между ней и толстой Целлой, которая сама даже через калитку перелезть не могла. А потом она уйдет от них — без скандала, но решительно.

Они выехали на привокзальную улицу, и Фридо затормозил перед серым зданием.

— В рюкзаке телевизор, — сказал он. Пойдешь в ломбард и скажешь, что тебя послал отец. Проси четыре сотни. Я буду ждать тебя здесь.

Ута слезла с мопеда и пошла к двери.

— Главное, не показывай, что боишься, — крикнул Фридо ей вслед.

В ответ Ута лишь постучала себя пальцем по лбу и вошла в дом. В подъезде висели таблички нескольких фирм. Ломбард находился на втором этаже. Уте встретился старик с обшарпанным фибровым чемоданом, от которого несло нафталином. «А ведь это совсем не я, — подумала она. — Все это происходит с кем угодно, только не со мной». Ломбард занимал весь второй этаж. На железной зеленой двери была раздвижная решетка. Ута отодвинула ее. Внутри оказался деревянный барьерчик, за ним два письменных стола. В глубине на полках и витринах виднелись приемники, проигрыватели, часы, бижутерия. Две двери вели в соседнее помещение. Из-за стола поднялась женщина и с улыбкой шагнула навстречу. Ута поставила рюкзак, развязала его.

— Отец занят, — объяснила Ута, доставая телевизор. — Он просит четыреста марок.

Женщина взяла телевизор и внимательно осмотрела его со всех сторон:

— А квитанция у тебя есть?

— Что?

— Квитанция из магазина, где куплен телевизор. — Женщина все еще улыбалась.

— Нет, — ответила Ута, чувствуя, что нужно еще что-то сказать. Однако в голову ей ничего не пришло, и она растерянно улыбнулась. — А без квитанции нельзя?

— Ладно, давай ученический билет.

Билет? Он лежал в портфеле, который остался на велосипеде в поселке. Фридо должен был это предусмотреть. Ута пожала плечами:

— Отец ничего не говорил про билет. Я могу позвать отца.

— Ну, ладно. Только подожди немного. — Женщина показала на стул в углу. — Мне надо взглянуть на прейскурант, могу ли я дать четыреста марок.

Женщина вышла в соседнюю комнату. Ута села на стул, потом опять встала. «А если она предложит три сотни, что делать?» Ута снова села. «Пусть Фридо сам разбирается со своим барахлом».

Открылась дверь, в помещение вошел парень, взглянул на Уту и сразу же отвернулся. Телевизор все еще стоял на барьерчике. Вдруг она звонит сейчас в полицию? Может, Фридо имел в виду, что вещи разыскиваются полицией? Ута кинулась к стойке, запихнула телевизор в рюкзак, попыталась затянуть шнуровку. В этот момент вернулась женщина. Она по-прежнему улыбалась.

— Все в порядке. Получишь четыреста марок. Только заполни бланк.

Женщина протянула Уте ручку и два бланка с копиркой. Буквы расплывались перед глазами Уты. Она слышала, как женщина говорит о чем-то с парнем, краем глаза увидела, как он достал часы и удостоверение.

Ута положила ручку и взяла рюкзак:

— Я передумала!

Сзади открылась дверь. Вошли полицейские в форме и пожилая женщина в светлом костюме. Ута пригнулась и бросилась между ними. Полицейский настиг ее у лестницы. Больше Ута не сопротивлялась.

Машину вел полицейский. Уту посадили на заднее сиденье рядом с пожилой женщиной, телевизор и рюкзак лежали на переднем сиденье. Ута молчала. Зато женщина говорила без передышки:

— Назови хотя бы свое имя. Слушай, если ты первый раз попала в такую историю, то особенно бояться тебе пока нечего. Так что не строй из себя закоренелую воровку и не играй со мной в молчанку. Мы ведь так или иначе все узнаем.

Но Ута продолжала молчать и в участке, где ей предложили кока-колу. Пить Ута не стала, говорить тоже. Она думала о своей квартире в поселке, о родителях, о двойняшках. «Сейчас они обедают. Теперь с этим кончено». Потом она подумала про Фридо. «Целла, наверное, ревет».

Пожилая женщина неожиданно подсела к ней:

— Я вижу — смелая девочка. Не хочешь выдавать своих, понимаю. Только не думай, что другие тоже станут молчать. — Она усмехнулась. — Мы ведь знаем, что ты была не одна. Вчера на берегу. Сосед вас видел и записал номера мопедов. Теперь тебе ясно, что я хочу помочь?

Голос женщины звучал вкрадчиво, но Ута была начеку. Мало ли что им известно… Пока не поймали Фридо, ничего они не докажут. Женщина взяла ее за локоть, Ута послушно встала и прошла в другую комнату. Там сидел на скамье Луц, рядом с ним — полицейский.

— Ну, узнаете друг друга?

Ута пожала плечами, взглянула на Луца и молча покачала головой.

Полицейский подтолкнул Луца:

— А ты что скажешь?

Луц равнодушно смерил Уту взглядом:

— Девчонок мы не берем.

Уте хотелось улыбнуться или подмигнуть: мол, она никого не выдаст, — но она знала, что за ней наблюдают. Поэтому Ута смотрела только прямо перед собой, на стену с трещинами в штукатурке, с розыскными фотографиями каких-то страшных и безучастных мужских лиц. Затем послышались голоса, они приближались. Открылась дверь. Двое полицейских втолкнули Фридо. Он был мокрый от пота, волосы закрывали лицо, рубашка висела клочьями.

— Этот тоже из их шайки, — сказал полицейский. — Удрать хотел. Пытался проскочить перекресток на красный свет, тут мы его и взяли.