Дни, полные любви и смерти. Лучшее - [128]

– Как думаешь, Кит Фокс, начнется бизонья война? – спросил Чудак. – Пойдут два больших стада друг на друга? Каждое клянется, что не отступит.

– Нет, это всего лишь возня, для настоящей войны у них кишка тонка, – сказал Кристофер, удивляясь собственной осведомленности. – Несколько тысяч быков по краю потолкаются, подырявят друг дружку, и все.

– Но у них сейчас в советниках люди, – сказал Чудак Буйвол. – Конечно, все началось с обычного пари, но теперь ясно, что у обеих сторон есть реальные причины для конфликта. Я там тоже причастен, и у меня есть несколько хороших идей. Мы привязываем к рогам самых крупных бизонов копья и учим животных ими пользоваться. И еще мы учим их сгибать огромные луки, но они совершенно не способны стрелять точно в цель.

– И все же не думаю, что настоящая война – это по их части. Вот пыль они поднимают знатную, когда собираются вместе, аж радостно. Слышишь топот миллиона копыт? Или это просто гром в горах? – спросил Кит Фокс, то есть Кристофер.

– Да, гора утром действительно погромыхивает, – с восхищением произнес Чудак Буйвол. – Важные дни, дни травы вроде сегодняшнего, просто так не приходят. Удивительно, что горы не разваливаются на куски, когда пророки молятся так громко и сражаются так яростно. Но, как говорит шкура шкур, мы должны совершать свое спасение со страхом и грохотом.

– А не «со страхом и трепетом»?[135] – спросил Кристофер, устраиваясь поудобнее на ворохе живых тряпок.

– Нет, Кит Фокс, нет! – воскликнул Чудак Буйвол. – Такие слова говорят в дни соломы, а не здесь, не сейчас. В теневых писаниях Каушей говорится «со страхом и гоготом», но на каушанском языке «гогот» и «грохот» – почти одно и то же. А в письменах кайова, сделанных на антилопьих кожах, это звучит как «с дрожью от ужаса и смеха». Мне все это по душе. Если б я только мог молиться и бороться так же бешено и яростно, как Великие! Тогда бы я тоже был горным пророком и позаботился бы о том, чтобы дней травы было больше. И дней мескита[136] тоже.

– Смотри, Чудак, какая забавная сегодня гора. Она поднялась, – сказал Кристофер. – Между нею и землей огромный просвет, и там парят орлы.

– Да, но она спустится, когда битву выиграют или проиграют. Когда выжмут или не выжмут достаточно сока. Хотя я уже сейчас вижу, что битва выиграна и у нас настоящий день травы. Пойдем полакомимся собакой и пропустим по горлянке чокбира, – предложил Чудак Буйвол.

– Погоди, Чудак. Я тут пытаюсь разгадать загадку, а в голове сплошной туман. Что сегодня за день?

– Один из дней травы, Кит Фокс. Я же только что сказал.

– Но какой именно, Чудак? И вообще, что это за дни травы?

– Думаю, сегодня второй понедельник бабьего лета, – поразмыслив, ответил Чудак Буйвол. – Или первый понедельник гусиной осени. Хотя разве можно быть уверенным, что это именно понедельник? На вкус и слух это, скорее, четверг или даже тыквеница.

– Точно, – согласился Кристофер, то есть Кит Фокс.

Четверо крепких парней несли мимо умирающего. Счастливчик заливался смехом. Его, очевидно, задрал медведь или затоптала лошадь. А может, бизон поднял на рога. И вот теперь он истекал яркой алой кровью.

– Сработало! – радостно выкрикивал умирающий. – Сработало! Я подошел слишком близко, и он порвал меня на куски, но все получилось! Мы почти научили быков драться привязанными к рогам копьями. Дело продолжат другие, и позабавятся они на славу. Я свое уже получил!

– Друг, благослови меня кровью! – попросил Чудак Буйвол, и умирающий плеснул в него горячую, бурлящую кровь.

– И меня, и меня! – взмолился Кит Фокс.

И получил свою порцию благословения – счастливчик щедро окатил кровью его лоб, плечи, грудь и бедра. Еще двое приятелей, Силач Остролист и Адорация на Горе, подошли за благословением. После чего окровавленный начал умирать и вскоре умер.

– Свежая, горячая кровь – и день травы гимном начинает звучать у тебя в голове. С этим ничто не сравнится, – с упоением произнес Чудак Буйвол. – А вот в дни соломы кровь стараются не показывать и умирают, прячась по темным углам.

(Дни травы, дни соломы – что это значит? Грязные, унылые, похожие на скучный сон – таковы дни соломы, и теперь они стремились снова преобладать. «Ну хотя бы ненадолго, – молили они, – просто чтобы восстановить порядок вещей, и только». Но день травы говорил: «Прочь! Битва выиграна, и нынешний день – особый, он не считается».)

Кит Фокс и Чудак Буйвол отправились прогуляться. Они шли мимо лотков и палаток, монетных дворов, мастерских, где делают свистульки из костей и перьев орла. В лавке, где жарят собак, остановились перекусить. Чудак выбрал плечо, а Кит Фокс – ребра. Там же давали горячий хлеб, мамалыгу и печеную тыкву. Чокбир лился рекой из глиняного горшка в тыквенные чаши. Тысячи людей ели и пили – внушительная толпа. Но так и должно быть в подобный день. Человек по имени Гора светился и мерцал в воздухе. Просто удивительно, почему они раньше этого не замечали!

Мужчины скатали полотнища стен и подвязали их, как циновки. Теперь дым и ароматы еды проникали повсюду, и все могли видеть всех. Утро уже наступило, становилось жарко.

– И все же я хочу знать дату, – настаивал Кит Фокс, не успевший окончательно настроиться на день травы: в его голове все еще витал туман, которым обычно сопровождается унылое тление дней соломы. – Что это за газета, если в ней нет даты? Хочу знать день!