Дни нашей жизни - [21]

— Так, так, — повторял Диденко, глотая сметану с сахаром и шурша газетными листами. — «Октябрь» пол­ностью перешел на поток... Так, так... А на «Станко­строителе» уже три стахановских цеха. Молодцы! Что ж, Григорий Петрович, на досрочный выпуск придется соглашаться, да? — без всякого перехода спросил он, отложил газеты и закурил, с волнением ожидая ответа.

Немиров неторопливо отхлебнул кофе и ответил:

— Похоже на то.        

Неизменная спокойная сдержанность директора всег­да удивляла и даже восхищала Диденко, хотя порою и мешала понять, что думает и чего хочет директор. Вот и сейчас. Сказал: «Похоже на то», — и сидит себе, попи­вает кофе. А как он относится к этому? Верит ли в воз­можность досрочного выпуска? Что собирается делать?

— К первому октября? — уточнил Диденко, чтобы вызвать Немирова на разговор.

— Вряд ли стоит фиксировать сроки и давать торжественные обещания, — недовольно сказал Немиров. — Лучше сделать, не пообещав, чем наобещать, да не сделать.

— Есть третий выход: пообещать и сделать! — быстро откликнулся Диденко.

Немиров вскинул глаза и внимательно поглядел на  своего парторга. Полтора года они работали вместе, дружно работали, без столкновений, если не считать крупной стычки из-за увольнения бывшего начальника турбинного цеха Горелова, — но гореловская история, чуть не поссорившая их, произошла уже давно и научи­ла обоих избегать разногласий. Диденко тогда вынуж­ден был отступить, но Немиров запомнил его страстную настойчивость. Теперь они друзья. Немирову известно, что Диденко как-то сказал про него: «У талантливого директора и недостатки интересные»... Ишь ты, как определил! Немирову это польстило, но всегда хотелось узнать — что же парторг считает недостатками? Власт­ность? Несговорчивость? Ладно, пусть это и недостатки, я такой. Потому меня и держат директором завода. И Диденко это знает. И научился считаться с этим... Неужели же сейчас он попробует настаивать?..

— Пообещать и сделать, — проворчал Немиров и спросил жестко, в лоб: — А ты можешь обещать, Нико­лай Гаврилович?

— Пока еще нет, не могу, — просто сказал Диденко и не притушил докуренную папиросу, а от нее сразу прикурил вторую, сильно затянулся дымом и со вздо­хом признался:

— Все подсчитываю, прикидываю, себе не верю и людям не верю. Подсчеты говорят: как ни крути, мощ­ностей не хватит, рабочего времени не хватит. А опыт — производственный и партийный — говорит: можно. Как же их примирить и кому верить?

Немиров пропустил вопрос мимо ушей.

— А литье? Мы ж не только от себя зависим. Один Саганский сколько нервов вымотает!

Помолчав, он спросил как бы вскользь:

— А на генераторном что говорят, не слыхал?

Так же, как мощный вал турбины накрепко сцеплял­ся с валом генератора и только в этом сцеплении рабо­та двух сложных и самостоятельных машин приобретала смысл и ценность, потому что механическая энергия од­ной превращалась другою в энергию электрическую, так же и два завода, турбинный и генераторный, были на­крепко сцеплены между собою и общностью заказов, и конструкторским замыслом, и сроками. Каждая, новая турбина, выпущенная одним заводом, требовала одно­временно выпуска генератора с другого завода. Выпол­нять план досрочно нужно было вместе.

— Звонил им, — сказал Диденко. — Говорят: «Кол­дуем да прикидываем». И спрашивают: «А вы?»

— А ты что сказал?

Диденко хитро усмехнулся:

— И мы колдуем, говорю, авось вместе наколдуем досрочную электростанцию. Они говорят: «Все возмож­но». На том и простились. 

Немиров облегченно перевел дух и уже сочувственно заметил, что генераторному, пожалуй, придется еще труднее.

— Обоим труднее, — мрачно пошутил Диденко. Некоторое время помолчали. Потом Диденко взгля­нул на директора повеселевшими глазами:

— Знаешь, Григорий Петрович, я сделал интересное наблюдение. Когда заводу дают новую задачу — и в войну так было, и теперь, — задача всегда несколько превышает возможности завода, требует большего, чем есть, так что кажется: ну, пропали, не вытянуть. А возь­мешься по-настоящему — и оказывается: новая задача вытягивает наружу нам самим еще неведомые силы, организует их, двигает в дело, и завод весь подтягивает­ся на более высокий уровень. Наблюдал?

— Это значит только, что даются умные задачи, — сказал Немиров — Но ведь сейчас правительственного постановления нет?

Да, постановления еще не было. Но ведь обоим ясно, какое значение имеет новый Краснознаменский промыш­ленный район и как все там зависит от пуска мощной электростанции. Сейчас и в ЦК, и в министерстве, на­верно, взвешивают, подсчитывают... и на чашу весов ставятся не только производственные мощности завода «Красный турбостроитель», но и творческая сила его коллектива...

Немиров глянул на часы и встал:

— Я все-таки еще поговорю с министром. Попробую отбиться.

— Попробуй, — согласился Диденко.

Они понимающе улыбнулись друг другу — два чело­века, которые отвечают больше всех и которым придется труднее всех.

Чемодан стоял у двери еще нераспакованным. Скинув пиджак и набросив на плечи халат, Любимов брился. Алла Глебовна держала  наготове мохнатое полотенце и осторожно расспрашивала мужа, стараясь понять, чем он недоволен и взволнован. А то, что он приехал недовольным и взволнованным, было ей ясно, хотя, по рассказам мужа, командировка прошла удачно: вопрос о реконструкции цеха решен, министр был на редкость внимателен и дважды намекнул на поощрения.