Дни, когда я плакала - [50]

Когда я включаю свет, Имани отпускает мою руку. Я стою в дверном проеме, оглядывая свою комнату, словно тоже вижу ее впервые.

Пустые розовые стены, туалетный столик с многочисленной косметикой, стол с кучей разбросанных бумаг, кокосовым маслом и пластинками для граммофона.

Имани пищит от восторга, бежит вперед и запрыгивает на кровать, разглядывая розово-желтый цветочный рисунок на одеяле.

– Какая большая кровать, – говорит она, – как у мамушки. Правда, Картер?

– Точно, – его голос звучит прямо у моего уха, и у меня по спине бегут мурашки. Он обходит меня и присаживается на край матраса, осматриваясь вокруг.

– Это не я выбрала такую краску для стен. Они были розовыми с тех пор, как я родилась.

Картер наклоняется вперед, положив руки на бедра. Я всматриваюсь в него на своей кровати, пытаясь отпечатать этот образ в памяти.

– А в какой цвет ты бы их выкрасила? В светло-голубой?

От удивления у меня перехватывает дыхание.

– Честно говоря, да. Как ты догадался?

– Это очевидно, – он пожимает плечами, усмехаясь, – я наблюдательный.

Я улыбаюсь. Этот ответ мне уже знаком.

– Твои ногти всегда того же цвета, что и чехол телефона, – поясняет он.

– Я тоже люблю голубой цвет! – кричит Имани, соскакивая с кровати и подбегая к моему столу.

Он присоединяется к ней, и они начинают просматривать мои пластинки. Я сижу на кровати в ожидании их реакции на мои альбомы Мэри Джей Блайдж и Лорин Хилл.

– Знаешь, это прозвучит малость безумно. Но я думал, что у тебя все стены будут в списках, – он поворачивается, полуприсев на стол, в то время как Имани находит мою коробку с лаками для ногтей.

– Для списков у меня есть дневник.

Он кивает.

– Да, зачем развешивать свои чувства на стенах? Ты ведь не собиралась никогда и ни с кем ими делиться. Верно?

– Ты так говоришь, будто в этом есть что-то нездоровое, – я цепляю нитку на своей пижаме.

– Ты сама сказала, что это отвратительная привычка.

Я усмехаюсь, поднимая взгляд.

Он подходит ко мне, держа руки в карманах.

– Так что же ты делаешь теперь, когда у тебя нет дневника?

Издав смешок, я вырываю нитку и скатываю между указательным и большим пальцами.

– Выплескиваю чувства.

– Выплескиваешь? – спрашивает он, останавливаясь передо мной.

– Говорю и делаю чересчур много.

Его глаза смотрят на меня так, будто помнят, что мы едва не поцеловались всего несколько минут назад. Я опускаю взгляд, потому что у меня нет той смелости, что была, когда шел дождь и мы словно находились на нашем личном маленьком острове. Имани подбегает ко мне с моим светло-голубым лаком.

– Можешь накрасить мне ногти этим цветом?

– В следующий раз, Имани, – говорит Картер.

Она поворачивается к нему, надувая губки.

– В следующий раз точно накрашу, – заверяю я ее.

Она улыбается и кладет лак на место.

– Пойди найди Ливви, скажи ей, что мы уезжаем.

Девочка подскакивает, выбегает из комнаты и зовет:

– Ливви!

Мы остаемся вдвоем.

– Просто чтоб ты знала: я считаю, что всё, что ты говоришь и делаешь, – идеально. – Он проходит мимо меня к двери. – Не помешало бы, чтобы ты говорила и делала еще чуть больше.

– В каком плане? – спрашиваю я, наклонив голову.

– В плане твоих чувств! – Он переступает через порог, бросая на меня последний взгляд, прежде чем скрыться в коридоре. У меня перехватывает дыхание.

То, что я никогда не сделала бы, если бы мой дневник остался у меня

1. Заговорила с Оливией Томас и подружилась с ней.

2. Поехала в Хьюстон и посмотрела в лицо своим суждениям о моей собственной расе.

3. Поговорила с Картером Беннеттом о своем отце, стереотипах и «Орео».

4. Поговорила с Картером Беннеттом о своих списках и чувствах.

5. Поехала в центр города и увидела благовоспитанного Одена Рейнольдса с совершенно другой стороны.

6. Напилась в ночном клубе и проснулась в постели Картера Беннетта.

7. Едва не поцеловала Картера Беннетта. Снова и снова.

Глава 18 Причины, по которым этой ночью я не сплю

Шантажист наконец снова присылает мне сообщение этой ночью: «У тебя есть время завтра до полуночи сделать что-нибудь еще».

Я отправляю скриншот Картеру.

Картер спрашивает: «И… что это будет? Хэтти? Колумбийский университет? Дестани?» Потом отдельным сообщением: «Мэтт?» Словно ему пришлось приложить усилия, чтобы заставить себя упомянуть его в качестве возможности.

Однако при сложившихся обстоятельствах я едва не забыла об этом пункте: «Признаться в любви Мэттью Рэдду». Слово «любовь» вдруг стало казаться мне слишком сильным.

«Я не хочу делать ничего из этого»

«Когда ты расскажешь мне, что произошло между тобой и Дестани?»

Он спрашивает так, будто я обещала рассказать, будто у него есть особое право знать это. Но после того как он успокаивал меня прошлым вечером на концерте Вонтэ, может, будет не так уж и плохо всё ему рассказать.

«Завтра? Вы, ребята, ведь приедете ко мне, чтобы посмотреть последний фильм?»

«Ага. Или я мог бы позвонить тебе, и ты бы рассказала мне прямо сейчас».

У меня учащается пульс. Позвонить? Поговорить с ним вслух? С паузами, неловким молчанием, дыханием, голосом? Моя кожа вспыхивает от предвкушения. Я переворачиваюсь на матрасе на живот.

«Ладно».

Он звонит, и я таращусь на имя на экране телефона: