Дневники. Записные книжки - [8]

Ученые, особенно Забелин, настояли на дальнейшей доработке проекта, так как у фасада «две высокие башни по сторонам терема вроде минаретов совсем отнимают у здания русский характер», а «фигуры кровельных закомар автор рисует в виде готического листа»[36]. По вопросу оформления залов столкнулись две точки зрения: ученых и Шервуда, которого поддерживали многие члены комиссии. По мнению Шервуда, образное решение залов должно превалировать над подлинными экспонатами. Ученые же стремились создать не зрелище, а научную и просветительскую базу для понимания истории. Соответственно и художественная композиция залов должна была иметь научную систему: декор залов должен был соответствовать времени представляемых памятников и меняться в зависимости от эпохи. Шервуд в брошюре «Несколько слов по поводу Исторического музея» изложил свои взгляды на задачи и цели музея. Шервуд полагал следующее. Одна из задач музея — «возможность выдвинуть наше искусство. К несчастию, настоящее направление нашего искусства ужасно… Серьезных работ у художников нет, и они, в силу необходимости, увлеченные средой, пишут в угоду своим жалким грошовым меценатам тенденциозные картины»[37]. Музей же даст художникам настоящую работу и средства.

Газеты с воодушевлением знакомили читателей с замыслами Шервуда, называя его артистом и солидным знатоком древности: в Парадных сенях разместятся статуи скифа, пахаря, рыбака, охотника, Геродота со свитком в руках, первым описавшего славян, апостола Андрея Первозванного. Образ сурового климата создадут хрустальные и керамические снежинки, сосульки. В каждом зале в центре разместятся скульптуры Мономаха, Александра Невского, Даниила, Калиты, Дмитрия Донского, Пушкина, Гоголя и т. д.

Претензии Шервуда, утомительные совещания, интриги, бестактные статьи в прессе («не будучи папой Львом X, и не имея под рукой ни Рафаэлей, ни Микель-Анжело, Уваров на первых же порах стал высказывать свои тенденции, решил, воображая, что, пописывая посредственные статейки, сделался знатоком в искусстве»[38]) требовали от Уварова неимоверных физических и моральных сил. В 1878 г. он ушел в отставку. Ни Зеленой, ни Чепелевский не смогли справиться с организационной работой.

В 1881 г. музей перешел в правительственное ведомство, и было принято решение открыть его к коронации Александра III. Председателем музея стал великий князь Сергей Александрович, помощником председателя — А.С. Уваров. Была создана особая Строительная комиссия, куда Уваров пригласил Забелина. Шервуда отстранили от строительства, работу продолжил Семенов. Кроме работ по оформлению музея, Забелин трудился над задачей пополнения музея экспонатами. Так, в письме Уварову он сообщил об интереснейшем месте для археологических раскопок, где находится около сотни курганов, — между Спасским, Строганым, Митиным, Братцевым, Тушиным: «Это замечательное гнездо древнейшего подмосковного населения. Не говорю о позднейшей Тушинской истории. Для Исторического музея нельзя избрать лучшей местности»[39].

В дни коронационных торжеств, 27 мая 1883 г. император Александр III и императрица Мария Федоровна посетили музей. 2 июня состоялось его публичное открытие в присутствии великого князя, городских властей, представителей науки. Вскоре Уваров уехал за границу для лечения. В последнем письме графу от 8 апреля 1884 г. Забелин поздравлял Уварова с Пасхой: «Ничего более в этот Светлый праздник не желаю, как только одного, чтобы вы, в прекрасном вашем далеко, укрепились здоровьем как наивозможно сильнее, ибо всегда бодрые, руководящие силы ваши очень нам необходимы всем, русской науке, русской древности в особенности»[40].

После смерти Уварова Забелин был назначен 6 апреля 1885 г. на должность помощника председателя.

Благодаря дневникам читатель в полной мере может оценить титанический труд А.С. Уварова и И.Е. Забелина над созданием Исторического музея, ознакомиться с общественной, научной и государственной реакциями на это грандиозное предприятие. Истоки жизни важны для каждой человеческой судьбы, не говоря о начале претворения в жизнь великой идеи.

Дневники рассказывают, как за двадцать с лишним лет службы Забелина в музее, тот стал научным, воспитательным, культурным центром города и страны. Незатейливо и буднично Забелин излагает концепцию собирательства, оформления залов, покупку вещей, пишет о лекциях, выставках, консультациях, посетителях. При Забелине были устроены Новгородский, Владимирский, Суздальский залы, разработаны последующие. Еще в начале своей научной деятельности Забелин восхищался талантом Н.В. Гоголя — умением подмечать мелочи, дающие яркую картину действительности. Забелин собирал не только исторические раритеты и вещи высокой художественной значимости, но и обыденные, бытовые предметы. В юбилейный для него 1892 г. (50 лет научной деятельности) сотрудники музея в своем поздравительном адресе подчеркнули значение программы собирательства, проводимой ученым: «В коллекции музея нашли себе место и серебряная братина с красивой чеканкой трав — из боярских хором, и скромная братина, точеная из дерева — из крестьянской избы… В памятниках древности для Вас отразился, как в зеркале, образ древнего русского человека с его верованиями, с эстетическими и житейскими потребностями или поэтической фантазией и техническими навыками»