Дневники импрессионистов - [19]

В этом и заключалась трагедия художников 1880-х гг.: импрессионисты победили критику, сперва поносившую, а теперь признавшую их; они прорвались в Салон и видоизменили его, но изменились и сами, приняв некоторые принципы, которые навязывал им вульгарный вкус публики. Кое-кто из них был гениален, остальные талантливы; все без исключения сумели выйти из тупика и создать удачные произведения. Но к 1880 г. отжила свое не только группа импрессионистов, но и сам импрессионизм. Он завоевал мир и этим погубил себя, хотя мир только в 1910 г. понял, что импрессионизм вот уже тридцать лет как мертв.

Распад группы импрессионистов (1881–1883 гг.)

В 1880 г., благодаря помощи Федера, директора «L’Union Générale», Поль Дюран-Рюэль получил наконец возможность снова встать на ноги. Все письма Ренуара, Моне и Писсарро к Дюран-Рюэлю написаны после 1881 г., за исключением одного письма Моне, датированного 1876 г. И это не удивительно: именно в 1881 г. Дюран-Рюэль возобновляет регулярную покупку их картин. Что касается Сислея, то его вещи Дюран-Рюэль вновь начинает покупать еще за год до этого.

Ренуар много путешествует. Его бережливость наглядно подтверждается: он может позволить себе такую роскошь, как отказ от денег, предложенных ему Дюран-Рюэлем. В феврале он закончил портрет двух маленьких дочерей Каэна д’Анвер (коллекция Бернгейма-младшего). Он устал и уезжает из Парижа, поручив Эфрусси заняться отправкой его картин в Салон. 4 марта он уже в Алжире. Затем он решает поехать к Дюре, пребывающему в Англии, но 18 апреля, вернувшись в Париж, он находит там слишком много цветов и женщин, которых ему хочется написать, и остается дома. В первый раз на картине Ренуара — мы имеем в виду «Завтрак гребцов» (Вашингтон) — появляется Алина Шариго, его будущая жена. В Париже он знакомится с Уистлером. Июль он проводит в Варжемоне у Бераров. Осенью он отправляется в Италию: мы видим его в Венеции, где он пишет местные достопримечательности, в Риме, где он любуется Рафаэлем; к концу ноября он оказывается в Неаполе и Сорренто, в декабре — на Капри. В январе 1882 г. он добирается до Палермо, где пишет портрет Рихарда Вагнера. 17 января он снова в Неаполе, а 23-го — в Марселе.

Он доволен, он «в форме». Из Алжира он пишет Дюран-Рюэлю, объясняя, почему он связывается с Салоном. Если не считать Салона, на весь Париж есть только пятнадцать любителей, приобретающих картины. Его картины, которые он создавал со всей добросовестностью, не жертвуя при этом своими идеями ради «идиотского тщеславия», не станут хуже от того, что их покажут в Салоне. Он просит Дюран-Рюэля заступиться за него перед друзьями: он ведь посылает свои вещи в Салон исключительно в «коммерческих» целях.

Как Ренуар пишет из Венеции госпоже Шарпантье, он поехал в Италию для того, чтобы посмотреть Рафаэля. В Венеции ему нравятся лагуна, картины Веронезе (хотя с него хватило бы и тех, что есть в Лувре), Тьеполо. Из Неаполя он сообщает Дюран-Рюэлю о своих впечатлениях от Рима. «В Риме я ходил смотреть Рафаэлей. Они великолепны, и мне следовало посмотреть их гораздо раньше. Они полны знания и мудрости. Он не искал невозможного, как я, но тем не менее он прекрасен. В живописи маслом я предпочитаю Энгра. Но фрески восхитительны своей простотой и величием». Как видит читатель, Ренуар смотрит на Рафаэля с точки зрения Энгра, он соотносит его с проблемой французской живописи в том плане, в каком эту проблему поставил Бодлер, и даже на какое-то мгновение сожалеет о том, что «искал невозможного», иными словами, стал импрессионистом. Однако стиль его пейзажей остается прежним. Его «Неаполитанские заливы», его написанный на Капри «Морской пейзаж» представляют собой шедевры, выполненные более искусно, но, с точки зрения теории, не отличающиеся от «Купанья в Гренуйер» («Лягушатника») 1869 г. В части фигурной живописи одна из «Купальщиц», находившаяся когда-то в коллекции Вевера, показывает, на какие жертвы Ренуар готов пойти ради идеальной линии. Художник продолжает поиски, соскабливает написанное, но он доволен — он «вновь в седле». На Капри, «этом идеальном островке», он с нежностью вспоминает о Шоке и пишет Мане, «борцу, который, как древний галл, радуется самой борьбе и никого не ненавидит». «Я люблю Вас, — пишет он ему, — за это умение радоваться, люблю, даже когда Вы неправы».

Только 15 февраля 1881 г. Моне предлагает Дюран-Рюэлю свои картины, хотя тот просил его об этом еще в 1880 г. Моне живет в это время в Ветее, но у него есть квартирка и в Париже. Деньги от Дюран-Рюэля он получает теперь регулярно, когда у него возникает нужда в них, а не за каждую законченную картину, как раньше. Время от времени художник и маршан проверяют счета и выясняют, кто кому должен. В декабре должником остается Моне.

Дюран-Рюэль платит щедро и берет все, что предлагает Моне. В июне несколько полотен Моне хочет купить Эфрусси, но он дает слишком низкую цену, и художник не соглашается. В марте Моне едет писать марины в Фекан. В конце августа — начале сентября мы вновь видим его на побережье. Но как в июне, так и в сентябре он пребывает в унынии и жалуется, что не может представить Дюран-Рюэлю полотна того качества, какого ему бы хотелось. В ноябре он уезжает из Ветея и поселяется в Пуасси. 1881 г. оказывается для Моне годом материального благополучия и в то же время творческой неудовлетворенности. С импрессионистами он не выставляется. После 1880 г. он больше ни разу не выставляется в Салоне.