Дневники Химеры - [117]

– Роберт, – Лорин сложила руки в мольбе, – он не мертв! Это все трюк. Ложь.

– Ложь! – Клайв крикнул или прошептал. Гром заглушал его голос. – Вокруг меня сплошная ложь. Но я не слеп. Там, на поляне, лежат ассасины. Ты была с ними.

«Все не так, все чертовски не так» Лорин смотрела в черное дуло пистолета. Она не чувствовала страха. Ей казалось, что все уже свершилось, и выстрел прозвучал. Что она уже истекает кровью, и ничто не закроет ее рану. Но больше этого ее страшило то, что ей не верит человек, способный понять и принять то, что она знала, что она несла, как проклятье и благодать.

– Уходи, – сказал он, опуская пистолет. – Быстро.

– Ты же не поверил ему!

Молния разорвала небо. Клайв на миг опустил голову, тяжело вздохнул, и поднял взгляд исподлобья:

– Я тамплиер. Я поклялся служить нашему ордену и не нарушу эту клятву. Уходи. Я приберегу пулю для следующей нашей встречи.

Лорин вытерла мокрое лицо – не то от дождя, не то от злых слез. Она попятилась прочь, глядя на человека, стоящего под дождем с опущенной головой. Девушка шла, озираясь, пока одинокую фигуру не закрыла пелена дождя. И тогда она побежала так быстро, как никогда еще прежде.

В Чанданнагар она прошла без особых помех. Клайв еще не успел вернуться. Вероятно, он не будет торопиться, чтобы приблизить встречу. Зайдя в дом, Лорин вскрикнула, замерев на пороге. Ее служанка лежала на полу с простреленным животом. Доски были в крови. Услышав скрип, Лорин хотела выскочить обратно на улицу, но успела рассмотреть человека в дверном проеме.

– Дестан! – воскликнула она, бросаясь к нему.

Мавр бережно обнял ее, чуть слышно охнул. Отстранившись, девушка увидела, что у него на груди кровоточит рана. Но повязку он успел наложить.

– Они искали тебя, – сказал он, хотя Лорин и так это понимала.

– Мы уезжаем домой. Сейчас.

Это были не сборы, это был побег. Все неотправленные записи Лорин складывала в кожаные тубусы и приматывала к себе бинтами. Письма сжигала. Из вещей она взяла с собой только оружие.

Еще не миновала полночь, а из Чанданнагара выехала телега с соломой, управляемая высоким мавром в восточной одежде. Когда повозка отъехала от ворот, на козлы подсела девушка, выбирающая солому из платья и волос. Они быстро, не жалея колес, добрались до порта. Покуда Дестан пытался договориться с капитаном судна, отправляющегося в полдень следующего дня, Лорин перехватила боцмана, спешащего на судно, которое уже отчаливало. Тот едва не сбил девушку с ног и даже толком не извинился, но она повисла на его руке.

– Куда вы направляетесь? – спросила она, не обращая внимания на грозный вид мужчины.

– В Британию, леди, – рявкнул он. – Но мы опаздываем и ждать пассажиров не собираемся.

– Ждать не придется, мы придем с вами, – возразила Лорин, жестом подзывая направляющегося к ним Дестана.

– Вот как?! – фыркнул боцман, – может, мы еще должны задержать судно, чтобы доставили ваш багаж?

– У меня нет багажа, сэр, – с достоинством, но мягко ответила девушка, сглаживая возможный конлифкт.

Эти ее слова несколько удивили и насторожили корабельщика.

– А документы?

Она тут же протянула ему бумаги. Документы были подписаны Харди, и из них следовало, что оказание помощи баронессе Лорин Питерс – долг каждого подчиненного британской короны.

Боцман недовольно хмыкнул. Он очутился в нелепом, двусмысленном положении. С одной стороны – не так сложно взять на борт двоих людей. С другой – от красивых женщин вечно одни неприятности.

– Хорошо, леди Лорин, можете подняться, – согласился он угрюмо, понимая, что совершает сделку с дьяволом. – Простите за скромные условия.

– Как зовется ваше судно? – спросила Лорин, взяв его под руку и поднимаясь вместе с ним по трапу.

– «Октавиус»,[41] миледи.

Утренняя дымка легла туманом на побережье. В воздухе висела липкая влага. Укрывшись грубым одеялом, Лорин стояла у борта, глядя на берег. Она не слушала перекрикивания команды, готовящей корабль к отбытию, только смотрела в одну точку. Там, на причале, недвижимо стоял человек. Он не был частью портовой суеты, и едва ли пришел насладиться рассветом. Его фигура темнела на фоне сизых клубов тумана, пока корабль удалялся от берега. Даже когда побережье осталось лишь темной полосой, она продолжала смотреть, боясь разорвать невидимую связь.

Турция. Бодрум. Наши дни

Аромат кальяна щекотал ноздри. Дым имел запах сладкого персика. Ника позавидовала сидящим в открытом кафе туристам, наслаждающимся восточным курением. Сама она отпила нагревшейся и выдохшейся колы из банки, скривилась, но проглотила.

Доктор вполголоса рассказывал Алексу о Сэб, которая в это время отсыпалась после операции. Рита обмахивалась рекламной брошюрой турагентства, а Колин играл на телефоне в «змейку».

– Дай глотнуть, – не отрываясь от экрана, он протянул руку.

Ника передала ему банку. Но тот, едва сделав глоток, выплюнул все на землю, скривившись от отвращения:

– Фу! Это же как шампунь с машинным маслом!

– Не хочу знать, почему такая ассоциация, – честно призналась Ника. – Но на холодное босс денег не выдает.

Она кивнула на Алекса.

– На, деточка, – Колин протянул ей кредитную карту, – иди в кафе и ни в чем себе не отказывай. А в благодарность принеси мне пивка холодного.