Дневники черного копателя. Часть II. Мои 6 сезонов. Эпизоды 2006—2007 - [38]

Мы договорились, что поедем туда на 5—7 дней, и если погода испортится, то сразу же свернем деятельность и уедем обратно.

Шоптово мы застали в его обычном состоянии. Дом, наш гостевой дом, стоял цел и невредим. Гена пришел к нам выпить за приезд, как обычно, и стал рассказывать байки о том, кто, где и что нашел за то время, пока нас тут не было. Он рассказал, что после наших майских раскопок за деревней там все излазили тверские поисковики, которые каким-то неведомым образом прознали про наши находки. Нетрудно было догадаться, что это Гена им все и рассказал. Лично мне было совершенно наплевать, я давным-давно перестал считать Шоптово перспективным местом, а уж после поездки в сталинградский «котел» – так и подавно. Всю дорогу до Шоптово я рассказывал ему про наши скитания в степи, описывал ему условия быта и пройденный километраж. Саша только качал головой и удивлялся возможностям человеческого организма. Я видел, что он не желал мне льстить, он на самом деле был поражен тем, что мы с Серегой действительно совершили этот выезд и вынесли всю тяжесть похода на своих ногах.

На самом деле, я поехал в Тверскую область лишь за компанию с Сашей, а он, в свою очередь, все так же упрямо верил в Шоптово как в военно-археологический клондайк тверских лесов.

Первым делом Гена повел нас под Карское, куда летом приезжали несколько групп копателей и нашли много интересного хлама. В этот раз я не стал брать с собой видеокамеру, ограничился лишь фотоаппаратом, взятым у кого-то напрокат. В лесу было очень прохладно, и изморозь на сухой траве держалась уже почти до обеда. Я уже не брал на себя инициативу по поиску мест, а спокойно шел за Геной и Сашей.

Гена вывел нас через лесную дорогу и Толкачи на какую-то приметную полянку со множеством блиндажей. Некоторые из них были копаны лет десять назад, по площадям виднелись довольно свежие следы раскопов. У одного поваленного дерева лежали сразу 5 советских касок, видимо, выкопанных очень давно или же вообще верховых. Они были очень ржавые, металл был почти как бумага по плотности. Мы сфотографировались у этого натюрморта, сложили рюкзаки на одном приметном открытом месте и разбрелись в разные стороны этой поляны.

Постепенно выглянуло солнце, правда, легкая облачная пелена не позволяла ему нагревать землю, нам приходилось все время двигаться, чтобы не замерзать. Я незаметно отдалился от этой полянки и вышел к толстым старым дубам. Помня о том, что у деревьев часто можно найти интересный бытовой хлам, я стал проверять металлоискателем вокруг дерева. Мне показался один кожаный ботинок на шнуровке по типу современных берцев, но сгнившие нитки и расслоившийся наборный каблук устранили все сомнения: это была обувь с войны. Я внимательно осмотрел ботинок и признал в нем маршевый ботинок вермахта. Отложив его в сторону, я стал проверять место дальше и обнаружил рядом второй. Пара! Некоторые люди считают, что парная обувь в лесу – примета к скорому обнаружению владельца обуви. Я снял слой дерна в этом месте, прощупал лезвием лопаты грунт, но костей не обнаружил. Возможно, эти ботинки сюда принесли после боев и так их тут забыли? Я показал Саше это место, он еще раз проверил площадь катушкой своего мощного металлоискателя, но и он ничего металлического тут не нашел. Мы вернулись к блиндажам и стали на небольшой площади работать более интенсивно.

В одной группе деревьев я заприметил небольшую ячейку и стал ее проверять. Сигналы там были, причем на черный металл, и я стал выбивать ее подчистую. Из земли показались мелкие запчасти от оружия, я копал их и копал, позвал Сашу на помощь. Он подошел, посмотрел и сказал, что тут все в основном от немецких систем, от карабинов Маузера и пулемета. Я продолжил выгребать это железо, а он отошел, пообещав вернуться и помочь в идентификации запчастей.

Для меня после Сталинграда мелкие запчасти стали привычны, я выгребал оттуда части затворов для МГ-34, различные подаватели и рычаги, пружины и тяги. Когда Саша пришел, то не увидел в этих деталях ничего ценного.

– Сохран плохой, – констатировал он, и мы покинули эту ямку.

У Саши, оказывается, в другом месте накопалась не менее интересная куча железа. Там было несколько затыльников от карабинов Маузера, и Саша все надеялся, что рядом могли находиться и сами стволы.

Но их там не было, о чем Саша горько сожалел вслух.

– Ах ты ж, вот тут он был, – от тыкал лезвием лопаты в землю, – они его назвонили и выдернули! Но как они работали, лодыри, даже затыльник не удосужились забрать!

Я посочувствовал Саше, и рассказал, как под Сталинградом тоже нашел всего лишь затыльник от ППШ, а также поведал о целой груде мелких оружейных запчастей, выкопанной кем-то до меня. Саша еще долго плевался и пошел в густые заросли мелкого кустарника, чтобы по своей технологии поиска железа в самых труднодоступных местах попытать счастья там.

А я пошел к явно выбитому немецкому блиндажу и решил проверить его бруствер. Пройдя буквально его целиком по периметру, на бруствере, что противоположен входу, я наткнулся на очень сильный и четкий сигнал. Металлоискатель орал так, что было ясно: в земле лежит что-то хорошее. Первые же два штыка лопатой в глубину – и свету явился знакомая полукруглая поверхность. Это была каска, только вот какая: советская или немецкая? Я отошел на несколько шагов, чтобы посмотреть на картину издалека. Вот блиндаж, по периметру бруствера набросаны старые отвалы. Скорее всего, когда его выбивали, то нашли тут каску, ну, конечно же, советскую, иначе бы ее не оставили. Я позвал Сашу, чтобы он помог мне разобраться, а сам полез за фотоаппаратом, чтобы перевести его в режим видеосъемки и впервые запечатлеть процесс извлечения каски из земли. Саша обкопал каску, и мы поняли по характерной форме купола, что это отнюдь не советская каска. Чистый немец! Я начал снимать видео, а Саша стал аккуратно вынимать этот шлем из земли.