Дневники, 1973-1983 - [296]
В почте вчера – воззвание гарвардских богословов: бороться с nuclear arms[1516], за разоружение и т.д. Это – утверждают они об атомной войне – противно воле Божьей. Догадались! Исповедали? Как будто все это происходит в мире, в котором еще только ставится вопрос, обзаводиться ли атомной бомбой или нет, как будто речь идет о двух абсолютно тождественных забияках – СССР и США, как будто в первый раз в истории мира происходит что-то, не угодное Богу… И какое в документе этом самодовольство, какая препарация рекламы… Все та же "интеллигентщина", рецепт которой: во-первых, страстное желание быть виноватой , во-вторых – ненависть к себе и своему (в данном случае – к Америке), в-третьих – самодовольство (сознанием вот этой "вины" и "ненависти"). И, в-четвертых, нечестность (они ведь знают, что СССР ни на какое разоружение не пойдет и что призыв их поэтому есть на деле призыв к капитуляции, к уже давнишнему better red than dead[1517], но вот пишут и рассуждают так, что нет, это возможно…).
В "Нью-Йорк тайме" почти каждый день статьи Сережи. Откуда в нем это непобедимое духовное здоровье, это умение быть действительно объективным, правдивым, честным?
Среда, 3 марта 1982
Холодные дни, даже с морозом, но уже весеннее солнце. Начал – в который раз? – "Таинство Святого Духа", до такой степени стало мне очевидно, что я шел до сих пор по неверному пути. Может быть, антитеза Восток – Запад ("западная ересь", подход, категории), посредством которой я так часто, чтобы не сказать – всегда, оперирую, не имеет, не может и не должна иметь такого рода универсальной "оперативности". Во всяком случае, в том, что касается меня лично, то с каждым годом я все сильнее ощущаю свое собственное "западничество" – не в "метафизике", не в "догматах", а в том смысле, что на "Западе" я чувствую себя дома. Тогда как "Восток" я так часто ощущаю мучительным, в самом деле безнадежно запутавшимся. А иногда вдруг простая, глубокая, светлая мысль – как ветерок в жаркий и изнурительный день.
Православный не скажет, не признает, что Православие может быть упадочным , что огромная часть увесистых томов "Минеи месячной" состоит из подражательной и часто пустозвонной риторики. Он само раздумье об этом обличит как еретическое и греховное. И выходит так, что человек, приблизившийся к Церкви, ставший "церковным", все время напяливает на себя узкий кафтан, не на него сшитый, и уверяет себя, что тут – в этом безоговорочном принятии всего – спасение. Отсюда его воинственность, фанатизм, постоянное обличение всех и вся. Это не спокойная, ясная и счастливая уверенность, рождающаяся из подлинного опыта. Нет, это он себя бичует, самого себя уверяет в своей правоте и потому заранее ненавидит всякого, кто еще даже и не задал "вопроса", но может поставить его… Но потому же такой человек и так легко "сжигает то, чему поклонялся", уходит, бросает… Вот несколько лет тому назад на карловацком соборе в Нью-Йорке был такой фанатический [новообращенный]. Он только и делал, что вопил, обличал, анафематствовал всех во имя стопроцентного Православия. И вдруг, в один прекрасный день, исчез и где-то оказался католиком.
Исповеди. Хорошие мальчики, хорошие девочки. Но как чувствуется в них эта постоянно нажатая педаль, неспособность к зрячей простоте, придавание всему в себе огромного значения. Они говорят, в сущности, не о грехах, а о failures – о неудачах: слово, которое в американском его звучании насквозь пронизано гордыней, ибо противопоставляется внешнему успеху, то есть своему успеху, а не успеху Божьему в себе. Студент пишет плохое сочинение и получает неважную отметку. И это сразу травма, проблема. Эта отметка подрывает его "веру в себя", приводит к "негативизму", грозит "цинизмом" – превращает его в "failure"[1518].
Четверг, 4 марта 1982
Снова снег, зима, холод…
Я определенно начинаю чувствовать себя "пророком". Ср. письмо Georges N. Nahas, председателя "Синдесмоса": "…се que je tiens a vous affirmer, mon Pere, c'est 1'immense plaisir que j'ai eu a vous connaitre personellement apres vous avoir lu maintes fois… L'aspect, oserais-je dire, prophetique de la plupart de vos interventions dans nos reunions, ainsi que le sens profond de 1'importance de Favenir immediat de 1'Orthodoxie que j'ai entrevue dans votre keynote…"[1519] и т.д. (лень дальше писать).
Если так, однако, то "пророку" нет места в своем отечестве и, следовательно, то, что происходит со мной в ОСА, – вполне закономерно. Et voila, le tour est joue. II faut ce qu'il faut…[1520]
Decidement[1521], мы живем в эпоху "религиозного возрождения". После ислама, после всевозможных "востоков" – статья сегодня в "Нью-Йорк тайме" об "уходе" в религию, в самый фанатический, средневековый иудаизм – израильской молодежи.
Суббота, 6 марта 1982
Пишу, вернувшись с первой великопостной субботней Литургии. Всегда в этот день думаю о бабушке Елене Александровне и о маме: это они говорили об особенной радости этих суббот и мне ее передали.
"Утешения":
– Вчера письмо из Израиля, от совершенно незнакомой мне женщины: "Only a few lines to thank you for what you share with all of us in your writings. I've read already several books of yours and have no other words to express my gratitude as to say a very heartfelt
Протопресвитер Александр Шмеман родился 13 сентября 1921 г. в Ревеле (ныне Таллинн, Эстония), в 1945 г. окончил Свято-Сергиевский богословский институт в Париже, преподавал там церковную историю. В 1946 г. рукоположен во священника. В 1951 г. переехал с семьей в Нью-Йорк для преподавания в Свято-Владимирской семинарии, с 1952 г. — ректор Свято-Владимирской семинарии. Скончался 13 декабря 1983 г. Автор известных российскому читателю книг «За жизнь мира», «Исторический путь Православия», «Водою и Духом», «Великий пост», «Евхаристия.
Имя и труды выдающегося богослова Александра Шмемана известно всему православному миру. В его произведениях, при всем разнообразии их тематики — от узкобогословской до общедоступной и популярной, неизменно присутствует личность автора, христианского священника и европейского интеллектуала, церковного консерватора и православного полемиста, не страшившегося искать ответы на трудные вопросы, задаваемые жизнью.«Книга эта — ряд размышлений об Евхаристии. Размышления эти, однако, не от „научной проблематики“, а от — пускай и малого, и ограниченного — опыта.
«Эта книга — не история Православной Церкви, еще менее — научное исследование… Читатель найдет здесь как бы комментарий к такой истории с ссылками на главные события, попытку в прошлом различить главное от второстепенного, отметить — хотя бы в основном — вехи длинного исторического пути Православной Церкви. Раздумье над прошлым, оценка его по совести, безбоязненное приятие исторической правды сейчас особенно необходимы всем тем, для кого Церковь стоит в центре всех стремлений, всех надежд. В основе книги лежит курс по истории Восточной Церкви, который я читал с 1945 по 1951 гг.
Доклад, прочитанный на съезде РСХД в Бьевре 14 мая 1967 г.
Доклад был прочитан на VIII Генеральной ассамблее СИНДЕСМОСа 20 июля 1971 г. в Греческом колледже в Бруклине, Массачусетс. Впервые опубликован в St. Vladimir's Theological Quarterly. Vol. 16, N 1, 1972. Включен в качестве приложения 1 в 4-е американское издание книги о. Александра Шмемана «За жизнь мира» (Crestwood, N.Y, 1988).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это похоже на легенду: спустя некоторое время после триумфальной премьеры мини-сериала «Семнадцать мгновений весны» Олег Табаков получил новогоднюю открытку из ФРГ. Писала племянница того самого шефа немецкой внешней разведки Вальтера Шелленберга, которого Олег Павлович блестяще сыграл в сериале. Родственница бригадефюрера искренне благодарила Табакова за правдивый и добрый образ ее дядюшки… Народный артист СССР Олег Павлович Табаков снялся более чем в 120 фильмах, а театральную сцену он не покидал до самого начала тяжелой болезни.
Автор текста - Порхомовский Виктор Яковлевич.доктор филологических наук, профессор, главный научный сотрудник Института языкознания РАН,профессор ИСАА МГУ Настоящий очерк посвящается столетию со дня рождения выдающегося лингвиста и филолога профессора Энвера Ахмедовича Макаева (28 мая 1916, Москва — 30 марта 2004, Москва). Основу этого очерка составляют впечатления и воспоминания автора о регулярных беседах и дискуссиях с Энвером Ахмедовичем на протяжении более 30 лет. Эти беседы охватывали самые разные темы и проблемы гуманитарной культуры.
Впервые в истории литературы женщина-поэт и прозаик посвятила книгу мужчине-поэту. Светлана Ермолаева писала ее с 1980 года, со дня кончины Владимира Высоцкого и по сей день, 37 лет ежегодной памяти не только по датам рождения и кончины, но в любой день или ночь. Больше половины жизни она посвятила любимому человеку, ее стихи — реквием скорбной памяти, высокой до небес. Ведь Он — Высоцкий, от слова Высоко, и сей час живет в ее сердце. Сны, где Владимир живой и любящий — нескончаемая поэма мистической любви.
Роман о жизни и борьбе Фридриха Энгельса, одного из основоположников марксизма, соратника и друга Карла Маркса. Электронное издание без иллюстраций.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.