Дневник, Записки сумасшедшего - [18]
9 мая
Господь Бог цитирует Федора Тютчева! Смотрите на небо! Смотрите на небо! Это – печать Всевышней нервозности! Проверьте исправность громоотводов и захлопните чердачные окна!
11 мая
Иногда припоминаются сентябри… Кажется – как это ни странно, – что через полгода снова будет сентябрь… И снова, как в сентябре, в памяти всплывет апрельская икона, и запахнет октябрьским одеялом… А теперь прошлогоднее исчезает… По временам что-то недавнее повисает в воздухе… Загорается лампа… При свете красного абажура от моста через Яузу ползет холодный туман… Озаряется сердитой улыбкой музыкантовская рожа… И окоченевший пьяный хватается за фонарный столб. А потом барабанит дождь… И, привалившись к стене, побледневшая Лидия заплетает косы… А паровоз гудит простуженным голосом, потом оседает, окоченевший, к подножию фонарного столба… И шепчет, опустив голову в тарелку: "Дети мои… Дети мои…" И гораздо отчетливее – во сне… А наяву – на секунду, неясно, расплывчато… Особенно, когда приятно пахнет осенью… А потом – холодом… Удивительное ощущение!.. Словно бы 56-ой год совершенно неожиданно упал мне на голову, разлетелся на куски апрелей и сентябрей… И теперь звенит в голове… звенит…
14 мая
…Все издохнут! Как собаки издохнут! И памяти о них никакой не останется! Потому-то и бесятся все! Думают, что если они будут убивать да резать, так о них помнить будут! Все одно!.. Ха-ха-ха-ха! А в сумасшедших домах! Ты видел?! – в сумасшедших домах! Что там творится! А-а?! Раньше хоть там умные люди сидели! Изобретали, читали, писали – да от этого и сходили с ума! А теперь – что? Теперь каждая сволочь падает на улице и ногами трясет! На Канатку ему, собаке, хочется, чтобы ни о чем не думать!.. …А все это ходят в бостонах! Красятся! Пудрятся! Духов на себя льют! Так это… двигают бровями! Глазки строят! Читают романы! Если есть кто-нибудь заразный, так на него косятся, боятся заразиться да издохнуть!.. А?! Хха-ха-ха! Боятся издохнуть!.. …Ты понимаешь, я точно такой же… И алкоголиков – всех! – за людей не считаю! Это уже не люди! Мы все издохнем! Так надо брать все, что тебе нравится, пока ты жив! Я вот, к примеру, пью так просто! Нравится просто пить! Вот и пью!.. …Скверным делом ты занимаешься, малый! Никакой такой особенной психологии нет ни у кого из этих вот! И изучать нечего! Все люди как люди! Каждому человеку хочется выпить! А у них немножко поменьше воли, не могли воспитать в себе с детства волю! Любой человек в любую минуту с удовольствием бы выпил! А он просто сдерживает себя – таких вот и надо уважать! А не этих вот, которые стоят здесь целыми днями да харкают!.. …Я не понимаю, чего все жалуются на плохую жизнь! И еще говорят, что поэтому и пьют, что у них плохая жизнь! Я, например, думаю, что, наоборот, от хорошей жизни все и валяют дурака! Будь у них мало хлеба, так они бы не стали напиваться до дурости, а потом друг другу бить морды! И лучше будут жить – все равно пить будут, еще больше, чем сейчас. И морды…
…Ка-агда я пья-а-ан, А пья-ан всегда-а-а я-а-а, Больну-ую ду-у-у-у-ушу Я во-о-одкой а-атважу-у…
…И я тебе скажу, почему война так действует на людей! Все-таки человек только в древности был зверем, и все время двигался по гуманной линии. Сейчас нет ни виселиц, ни плах, ни гильотин! И гораздо гуманней был человек в этом году, скажем, чем двадцать или даже десять лет назад! А на войне – наоборот! На войне, что ни год – то все бесчеловечнее делается это оружие… Поэтому между мирным и военным временем все больше делается пропасть! И она все больше и больше!.. Ее поэтому и боятся – те, которые пойдут…
…Мне-э-э ррро-оди-ну-у-у, Мне-э-э ми-и-илу-ую-у, Мне-э-а ми-и-илай да-айте взгля-ад…
…Хлопцы! Сынки! Осчастливьте старика! Я линию Маннергейма… брал с боем! Никогда не шутил с изменниками, а душу всю выкладывал, кровь… …И поделом! Бабам не место в пивной! Раньше-то, посмотришь, и не видно нигде было, чтобы баба допьяна опивалась, а теперь чище мужиков! Рукавом утираются! И… голландского сыра не надо, а?!! Хя-хя-хя!.. …За убийство – в тюрьму сажают, расстреливают! Недавно у нас одну посадили, за то что своего ребенка задушила, двухмесячного! По закону нельзя убивать ребенка! А аборты не запрещаются! Это что же получается убивать ребенка в утробе матери – можно. А как вылез – уже нельзя, тюрьма! А что, если его задушить, пока он только еще голову просунул – это что? карается по закону или нет?! …Да здравствует великий наш наррод – стрроитель коммунистического отечества! И нашего великого завоевания от всех капиталистических попыток… …Господа! Нюхайте кильку! Нюхайте кильку! Лучшее средство от горестей и заразных заболеваний!.. …Бывал и в Сталинграде, бывал и в Берлине. Наш брат Иван ленив, ленив… ну уж а если его разозлят, тогда спуску не жди! Что статуя в Берлине стоит, так это хорошо, просто так бы статую не поставили! А если рассудить – так незачем, вроде насмешки как будто… Да и нашего брата Ивана не за что винить, озверели, озлобились. Мы все в Берлин-то вступали с таким видом, как будто бы это саранча, которых всех надо уничтожить, всех немцев… Побили много, правда, баб прямо в подъездах ебли и сразу штыком в пузо… Да ничего не поделаешь, немцы тоже наших стариков убивали… Да ведь у них и цель-то была такая – всех истребить… А у нас ведь миссия освободительная… Немцев от немцев освобождали… …С тех пор и трясутся руки. Ты, малый, не поймешь это, нервное состояние. А все равно никого не виню, ни государство, ни войну. Сам виноват, вот и исповедывался, как Мармеладов перед Раскольниковым. Хе-ххе-ххе! Какой я Мармеладов… Как ты – Раскольников… Хе-ххе… Бывший студент… Может, пойдешь убивать старух, а потом в обморок падать… Хе-ххе-хе… Не выйдет… Теперь уже не выйдет. Теперь старухам почет, пенсия. А молодым – все дороги открыты, и в пивную тоже… …Я же вввам говорю, что не продавал! Не пррродавал! Не смей хватать, паскуда! Вы у нас для порядка поставлены, а если человек честным трудом… …Удивительные люди сидят у нас в правительстве! Как будто бы умные, а такие глупости иногда делают… Возьмите хотя эти обеды, банкеты! Все время раньше допускалась такая глупость: человек, который руководит, ест лучше и больше, чем те, которыми он руководит. Это так нелепо! Что даже и сейчас наши руководители больше всего любят эту привычку! Удивительно… Неужели они не чувствуют, до чего это глупо… …Так что и жизни-то, по сути дела, нет никакой. Пьем – и все. А отчего пьем? На какие деньги пьем? – это, может, и дела никому нет… Может, это я кого-нибудь убил, да теперь вот его и пропиваю, может, я его и не убивал, а просто себя считаю убийцей… Я, может быть, сам девочку из огня вытаскивал, может, она горела и кричала, а я ее вытаскивал… А теперь и… ппропиваю ее… Тут… душа человеческая много знает… от этого обычно и… …Объедаются, сволочи! Крровушку народную пьют! Соревнуются… заокеанские империи кожу с наррода… А русский – душевно ссвободный человек! Хочу – пью… Хочу – плачу, хочу – в моррду… А у нас не так! У нас, у русских – не так! Захотелось – иди, бери домой, все чинно, по-образованному, …главное, чтоб шуму не было, чтоб никто не кричал… чтобы все – тихо, это самое главное… …Прравильно! Прравильно!! Мы имеем полное право!.. …Даже ссать с третьего этажа запрещают. А в каком это законе написано, что ссать с третьего этажа нельзя… …Думают, мол, помнить будут… А все одно…
Поэма «Москва — Петушки» — самое популярное произведение потаенной русской литературы последних десятилетий, переведенное почти на двадцать языков мира.
До недавнего времени подавляющее большинство читателей знало Венедикта Ерофеева лишь как автора "Москвы – Петушков". Конечно, и одного этого произведения хватило бы, чтобы его создатель занял не последнее место в российской словесности нашего столетия, однако творческое наследие Ерофеева оказалось гораздо шире. Более того – никто не может точно сказать, из чего оно состоит и каков его объем, ибо несколько последних лет восхищенные поклонники писателя имели возможность знакомиться все с новыми и новыми его текстами. "Первым заслуживающим внимания сочинением считаются "Записки психопата" (1956-1958 гг.), начатые в 17-летнем возрасте, самое объёмное и нелепое из написанного." Вен.Ерофеев.
Коллаж «Моя маленькая лениниана» впервые издан в Париже в 1988, в России в 1991 году.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пьеса «Вальпургиева ночь, или Шаги Командора» является единственным сохранившимся в законченном виде драматургическим произведением. Остальные Ерофеев либо бросал, не дописав и до середины, либо просто безвозвратно терял. В пьесе Ерофеев создал такое зеркало общественной жизни, которое понравилось не всем. Он изобразил советское общество таким, каким оно было, ничего не меняя.
Это — роман. Роман-вхождение. Во времена, в признаки стремительно меняющейся эпохи, в головы, судьбы, в души героев. Главный герой романа — программист-хакер, который только что сбежал от американских спецслужб и оказался на родине, в России. И вместе с ним читатель начинает свое путешествие в глубину книги, с точки перелома в судьбе героя, перелома, совпадающего с началом тысячелетия. На этот раз обложка предложена издательством. В тексте бережно сохранены особенности авторской орфографии, пунктуации и инвективной лексики.
Повесть «Винтики эпохи» дала название всей многожанровой книге. Автор вместил в нее правду нескольких поколений (детей войны и их отцов), что росли, мужали, верили, любили, растили детей, трудились для блага семьи и страны, не предполагая, что в какой-то момент их великая и самая большая страна может исчезнуть с карты Земли.
«Антология самиздата» открывает перед читателями ту часть нашего прошлого, которая никогда не была достоянием официальной истории. Тем не менее, в среде неофициальной культуры, порождением которой был Самиздат, выкристаллизовались идеи, оказавшие колоссальное влияние на ход истории, прежде всего, советской и постсоветской. Молодому поколению почти не известно происхождение современных идеологий и современной политической системы России. «Антология самиздата» позволяет в значительной мере заполнить этот пробел. В «Антологии» собраны наиболее представительные произведения, ходившие в Самиздате в 50 — 80-е годы, повлиявшие на умонастроения советской интеллигенции.
"... У меня есть собака, а значит у меня есть кусочек души. И когда мне бывает грустно, а знаешь ли ты, что значит собака, когда тебе грустно? Так вот, когда мне бывает грустно я говорю ей :' Собака, а хочешь я буду твоей собакой?" ..." Много-много лет назад я где-то прочла этот перевод чьего то стихотворения и запомнила его на всю жизнь. Так вышло, что это стало девизом моей жизни...
1995-й, Гавайи. Отправившись с родителями кататься на яхте, семилетний Ноа Флорес падает за борт. Когда поверхность воды вспенивается от акульих плавников, все замирают от ужаса — малыш обречен. Но происходит чудо — одна из акул, осторожно держа Ноа в пасти, доставляет его к борту судна. Эта история становится семейной легендой. Семья Ноа, пострадавшая, как и многие жители островов, от краха сахарно-тростниковой промышленности, сочла странное происшествие знаком благосклонности гавайских богов. А позже, когда у мальчика проявились особые способности, родные окончательно в этом уверились.
Самобытный, ироничный и до слез смешной сборник рассказывает истории из жизни самой обычной героини наших дней. Робкая и смышленая Танюша, юная и наивная Танечка, взрослая, но все еще познающая действительность Татьяна и непосредственная, любопытная Таня попадают в комичные переделки. Они успешно выпутываются из неурядиц и казусов (иногда – с большим трудом), пробуют новое и совсем не боятся быть «ненормальными». Мир – такой непостоянный, и все в нем меняется стремительно, но Таня уверена в одном: быть смешной – не стыдно.