Дневник стороннего наблюдателя - [44]

Волдеморт требует выдать ему Поттера. Разумеется, никто этого делать не собирается… кроме дуры Паркинсон.

Что ж, вот и конец моего участия в этой истории. Сделать то, чего не могут сделать другие? Что, например? То, что подсказывает мне сердце? А что оно мне подсказывает? Что этой ночью профессор Снейп умрёт.

02.05.1998.

Не пейте «Феликс Фелицис». Никогда. Или пейте. Не знаю. Сижу и плачу. Мыслей нет, голова совсем пустая, руки дрожат. Хочется заснуть, но сон не идёт. Хоть бы я оказалась права. Хоть бы моя удача сработала. Хоть бы очнулся. Постараюсь изложить всё по порядку, а заодно собрать мысли в кучу.

Я сидела за гриффиндорским столом, народ поднимался уходить, и чёрт меня дёрнул полезть в сумку и глотнуть «Феликс Фелицис». Полагаю, его действие проходит, я выпила всего несколько капель. Странно. В голове словно прояснилось. Я тут же поняла, что должна делать. И прежде всего мне надлежало остаться в замке. Началась битва. Пожиратели ворвались в «Хогвартс» довольно быстро. Это был мой шанс. Я ничего не боялась, я была всемогуща. Я вовсе не хочу сказать, что была этаким Шварцнеггером. Действовала я осторожно, но как-то не в пример уверенней, чем обычно. При первой же возможности я выбралась из замка и побежала к Гремучей Иве. Из Запретного леса полезли акромантулы, но меня они не заметили.

Добежав до Ивы, я подобрала ветку и ткнула в сучок на стволе. Дерево замерло, и я вошла в тоннель. И, хоть двигаться было неудобно, я пролетела его на одном дыхании. Как будто что-то подгоняло меня. Выскочив из тоннеля, я спряталась за дверью. И в следующее мгновение в комнату вошёл Волдеморт. Не подумайте, мне не приходилось видеть его раньше. Просто… почему-то я сразу поняла, что это Волдеморт. Хотя выглядит он не столько величественно, сколько мерзко. Лысый, как коленка, носа нет, кожа зелёная… я б на его месте тоже на весь мир обозлилась. Следом за Волдемортом в комнату вплыла большая прозрачная сфера, внутри которой свивала кольца огромная змея. Полагаю, не будь я под воздействием зелья, меня б стошнило от страха. Но мне было совсем не страшно. Наверно, мне вообще никак не было. Ни мыслей, ни чувств, лишь знание, что и как надо делать.

Несколько позже в комнату вползло то, что когда-то было Малфоем-старшим. Мне по-настоящему жаль его. Возможно, потому что тогда он проявил лучшее, что в нём было – любовь к сыну. Он умолял остановить битву, но Волдеморт отказал ему и приказал привести профессора Снейпа. Когда он явился, я не смогла сдержать улыбки.

Я никогда в жизни не была так спокойна. Волдеморт был недоволен своей палочкой. Бузинной палочкой. Согласно легенде, это самая сильная палочка на свете, один из трёх Даров (палочка, мантия-невидимка и воскрешающий камень), которые вручила Смерть братьям Певереллам. Суть проблемы заключалась в том, что палочка эта подчинялась полностью лишь тому, кто одержал верх над её предыдущим владельцем. Предыдущим владельцем Бузинной палочки был Дамблдор. Полагаю, мы с Волдемортом пришли к одному заключению. Видимо, опасаясь, что палочка его ослушается, Волдеморт натравил на профессора Снейпа свою змею. Я просто смотрела. Смотрела, не шевелясь. «Феликс Фелицис» велел мне смотреть, и я смотрела. Профессор Снейп упал, зажимая рану на шее. Волдеморт ушёл, довольный собой, своей змеёй, палочкой и всем светом. Тогда из хода появилось Поттер-трио. Профессор Снейп передал им что-то… свои воспоминания. И затих. Все ушли.

Тогда я вышла из укрытия. Пульс не прощупывался, дыхания не было, зрачковый рефлекс отсутствовал. Кровь больше не текла. Я осмотрела ранки. По-моему, повреждена гортань. В ранках образовались тромбы. Сонная артерия не задета. Вытекшая кровь – тёмного, венозного цвета.

Я аппарировала прямо оттуда. Домой, в родительскую квартиру. В темноте сшибла стул. Как пыльно. Я уложила профессора Снейпа на кровать, а сама побежала за бинтом. Это глупо и наивно, но мне показалось, может ли быть… напиток живой смерти? Если так, то профессор Снейп пролежит в летаргическом сне несколько суток. Хотя вряд ли. Несколько часов, не более того. Я обработала ранки, перебинтовала горло (стараясь не задушить) и влила в рот немного тканероста.

И вот сейчас сижу и на кухне в состоянии, близком к паническому. И только и думаю, лишь бы он очнулся.

Позже.

Ну… в общем, я решила, что удачи много не бывает, и снова выпила. Я аппарировала в Хогсмид. Подбежала к первой же двери, со всей дури пнула её и заорала, что если живущему в этом доме дорога хотя бы собственная шкура, не говоря уже о семье и близких, то он должен немедленно вылезти из постели и пойти на битву с Пожирателями Смерти. Я носилась от дома к дому, била в двери, стучала в окна и орала, пока не сорвала голос. Со временем нас таких стало больше. Аппарировал очередной Уизли. Внезапно образовался Слагхорн. Прибывали всё новые волшебники. Жители Хогсмида открывали двери и выходили, готовые к битве. Общей толпой мы пошли на «Хогвартс». В замке к нам присоединились фестралы и кентавры. Пожиратели падали один за другим. Вывалились очень воинственной толпой домовые эльфы. Последней из Пожирателей пала Лестрейндж. Её убила мамаша Уизли. Потом появился Поттер, которого, оказывается, все похоронили. Он внезапно выступил в защиту профессора Снейпа и объявил, что тот всю жизнь любил его (Поттера) мать. Волдеморт не поверил. Я думаю, мало кто поверил. Уж слишком все за последний год невзлюбили Ужас Подземелий. Что касается меня… пусть любит, кого хочет, лишь бы был жив.