Дневник - [16]

— Не правда! Я обещал крестному не выделяться, стараться казаться таким как все. Даже первым никогда не начинаю и не лезу ни к кому, они все сами.

— А как ты думаешь, за что директор на тебя разозлился? — послышался смешок Арагога. — Ты ведешь себя как наитипичнейший темный. Злые шутки, привычка добиваться своего чаще всего чужими руками, подставы… В то время, о котором я веду речь, все это у темных ограничивалось только наличием совести. А сейчас темных так мало, что рассчитанная подлость не выдает истинного окраса магии.

— Где-то я что-то подобное уже слышал. Только вот не нравится мне, как все это звучит. Неправильно это, — хмыкнул я. Я понимаю светлых, нет, правда понимаю, я бы тоже постарался этих Лордов со света сжить. Представляю, чем могла закончиться подобная безнаказанность. Так что сами виноваты, что их вырезали. Буду надеяться только на то, что меня не тронут, за тщательно охраняемую редкость примут. И тут я непроизвольно зевнул, — ну ладно эта вся мура про темных и светлых конечно интересна, но это абсолютно не объясняет того, с чего это ты называешь меня Лордом сейчас, когда все Лорды приказали долго жить и не следовать их примеру, вместо того, чтобы скушать на ужин.

— Ложись спать, мой маленький Лорд, — вздохнул паук так, что его огромное тело заколыхалось, — а я расскажу тебя сказку, — ага, а он тем временем возьмет и съест меня, получив подробные инструкции, что со мной делать от меня же самого. Мысли мыслями, но я все равно подгреб к мохнатому боку чудовища, который оказался на удивление теплым. — Эта история началась в те далекие времена, когда Британия не была еще поделена на государства и всех темных существ просто разделяли на расы. В то время правил король, разумеется, он был темный, — ну конечно, разумеется. Тихий голос Арагога проникал в мозг сквозь дремоту, но я решил не засыпать пока не дослушаю его до конца. — У короля был сын. Однажды он поехал на охоту в свои дальние угодья и наткнулся на целое племя Акромантулов. Они не пытались ни напасть, ни бежать. Они были в отчаянии, потому что они умирали. Злая ведьма отравила источник, из которого акромантулы утоляли свою жажду. Юный принц пожалел созданий, уже потерявших последнюю надежду. Он избавил источник от яда и вылечил болеющих тварей. При этом он ничего не требовал взамен, но благодарный народ не мог позволить ему уйти просто так. Они принесли ему клятву почитать его, как Лорда, за себя и за всех своих потомков. Используя эту клятву, принц мог призвать к себе своих новых подданных и попросить о любой помощи с их стороны. И ни разу, ни принц, ставший впоследствии королем, ни его потомки не призывали нас на службу. Мы не люди, мы чтим клятвы, как бы давно они не были даны.

— А причем здесь все-таки я? — пробормотал я сквозь сон.

— Имя принца было Дэрик Фолт.

Ничего себе, значит, я реально принц? Вопрос о том, почему потомок древнего рода влачит столь нищенское существование начинает вставать во весь свой гигантский рост. Это был последний вопрос, который я успел задать самому себе, перед тем как заснул.

А проснулся я в хижине Хагрида. Интересно, может мне все это приснилось?

Вернулся в Хогвартс я неожиданно отдохнувшим. Все-таки постоянное присутствие светлых меня чертовски угнетает. А может меня угнетает постоянный контроль, чтобы Тьмой не фонить, а перед Хагридом и пауком напрягаться не надо. Лесничий не поймет, а пауку пофигу.

Несмотря на ранний час, изящную аристократичность слизеринской гостиной портил торчащий там староста.

— Я сейчас в совятню, захватить твои письма? — обратился ко мне Малфой.

— Зачем? — вопрос поставил меня не то, что в тупик, а в полную растерянность.

— Как зачем? — в голосе Малфоя стали проскальзывать раздражительные нотки. — Первогодки то и дело строчат письма домой, чуть ли не каждый день.

И тут мысленно я отвесил себе пинок. Мама, точно! Я же обещал написать ей письмо, ну и что, что во сне.

— Сейчас, подожди минуту, — крикнул я Малфою и бросился к ближайшему столу сочинять первое в своей жизни письмо.

Самое трудное, было начать. Дальше же можно написать все, что угодно: и про учебу, и про погоду. И завершить как «любящий тебя Северус». Но начало. Как только мама получит письмо, она брякнется в обморок, подумав, что со мной случилось что-то страшное. Значит, начать нужно как-то успокаивающе. Фраза «Здравствуй, мама, у меня все хорошо» заставит ее, бросив все дела, примчаться сюда, чтобы проверить, не нахожусь ли я в предсмертном бреду. Отметаем сразу. Написать, что «находясь в смертельной опасности, я поклялся написать тебе письмо»? Я думаю, ее это немножко расстроит. Причем, расстроит так, что потом всю неделю будет расстраиваться крестный, а потом очередь расстраиваться дойдет и до меня. Нет, расстраивать маму я не хочу. А вот если написать, что директор прозаично намекнул, что пора бы, мол, и написать родителям и порадовать их своими школьными успехами? Думаю, это будет самое то. Значит так и напишем.

Как только Малфой убрался с письмами из гостиной, передо мной материализовался патронус крестного и сухо сообщил, что отработки для меня завершены, и чтобы я попытался не показываться ему на глаза в ближайшие дней десять. Ну что тут сказать. Живем».