Так вот, вчера, когда я укладывала свои жалкие пожитки, слуга вручил мне визитную карточку.
«Опалинский»! — прочла я и подумала: само провидение ниспослало мне его. Я велела немедленно просить его и вышла к нему, как была: в домашнем платье, бледная, с тревожно замирающим сердцем.
Он предстал передо мной — поздоровевший, посвежевший, точно помолодел на несколько лет, с румянцем на лице, правда, слегка омраченном грустью.
— Прошу простить за неожиданное вторжение, — с робостью сказал он, целуя мне руку. — Я никогда не осмелился бы явиться без приглашения, но, узнав случайно о вашем бедственном положении, подумал: не могу ли я быть вам полезен?
— Где вы пропадали? Что с вами было?
— Я работал, — тихо произнес он.
— Где?
— Неподалеку от Вены, верней, в Моравии, в имении графов…
— И ни разу не написали, не дали о себе знать…
— Я не имел права…
Не стану описывать подробно наш разговор. На миг в душе у меня затеплилась искорка надежды и тотчас же погасла: он год как женат.
С вымученной улыбкой я пожелала ему счастья, в то время как мое сердце разрывалось от горя…
В помощи его нужды не было, и мы, пожав друг другу руки, простились — теперь уже навсегда.
Судьба, всегда благосклонная ко мне, наверно, и в будущем не оставит меня своими милостями.
Моему счастью позавидовать можно, не правда ли, Юзя?
Но у меня есть одно преимущество перед вами: вас страшит смерть, а для меня она — избавленье!
Твоя Серафина
