Дневник порнографа - [47]

— А, вот ты где! — воскликнул Брайан. — Вот мой приятель, его тоже зовут Брайан, хотя мы даже не родственники! Вот, Годфри, расскажи ему, о чем мне только что рассказывал. Ты послушай, приятель, тебе обязательно понравится!

Да чтоб вам всем! Спустя пятнадцать минут, за которые я показал чудеса минимализма, у меня было два лучших друга по имени Брайан. Наверное, они никогда бы меня не покинули, не затяни какой-то идиот песню австралийских регбистов. Брайаны немедленно всем объявили, что им «тоже придется», спросили, не присоединюсь ли я к ним («Только если мы решим совершить групповое самоубийство!» — таким был, наверное, мой ответ), и, виляя хвостами, весело поскакали прочь.

Надо было сматываться, пока они не вернулись, и я стал набивать карманы выпивкой, сигаретами, бутербродами и всем, что еще было бесплатного, когда ко мне подошла невысокая и явно отвязная девчонка, чтобы сказать «привет».

— Ну привет…

— Уходишь?

— Э… Возможно, — засомневался я вдруг.

— Кем ты работаешь у Фила Госса? — спросила она очень серьезно.

Праздник нам устроил именно Фил Госс. У него куча компаний по всему Лондону, и только одна из них занимается порно. Большая же часть — солидные фирмы: бухгалтерские, по съему жилья, маркетинговые. Бутерброды в моем кармане по праву принадлежали менеджменту этих компаний, но Пэдди и Мэтту удалось раздобыть приглашение на вечер (с бесплатной выпивкой) на том основании, что мы работаем под той же крышей.

— А что? — спросил я в свою очередь.

— Просто хочу узнать. Чем ты занимаешься?

Я окинул ее внимательным взглядом. Аккуратненькая брюнеточка с симпатичными веснушками и заплетающимся язычком. Прибавьте сюда густо подведенные глаза, короткие волосы и задницу, которой явно пользовались не только по назначению. Сойдет! Пора пустить в ход старый прием.

— Я работаю в одном из его порножурналов, — ответил я.

Похоже на двойные стандарты. С чего это я взял да и все ей рассказал? А с того! Я всегда готов поговорить о своей работе с женщиной, потому что так проще сразу перейти к делу и заговорить о сексе, даже если толком ее не знаешь.

— И зачем тебе это нужно? — спросила она.

— Не знаю… Наверное, чтобы не работать… — сказал я, развязно улыбнувшись, но не увидев ответной улыбки.

— Значит, по-твоему, в такой эксплуатации женщин нет ничего плохого?

Опять двадцать пять! Развязная улыбка сползла с моего лица.

— Где ты увидела эксплуатацию? — спросил я. — Что ты понимаешь под словом «эксплуатировать»?

— «Эксплуатировать» — значит показывать нас как куски мяса, а не как людей со своими мыслями и чувствами. Я хочу лишь узнать, правильно ли это по-твоему, а если нет, то как ты можешь заниматься этим каждый день?

— Прежде всего мы женщин не эксплуатируем и никогда этого не делали. Это одно из тех словечек, которым вас учат в вашей большой дурацкой школе для феминисток, чтобы вы ими бросались, сами толком не понимая, о чем говорите. Мы эксплуатируем женщин? И как же? Ладно, мужчины любят заниматься любовью. Мужчины занимаются любовью с женщинами. Мужчинам нравится разглядывать картинки с голыми женщинами, потому что это напоминает им о сексе. — Да, некоторым из нас и вправду не помешает освежить память. — Кого мы эксплуатируем? Тебя? Нет, потому что ты не снимаешься для нашего журнала. Мы эксплуатируем модель? Нет, потому что она получает за свою работу, которая доставляет ей удовольствие, деньги. Если кто кого эксплуатирует, то это модель: свое тело и мужские желания. Не мы.

— Вы используете женщин.

— Используем? Что ты под этим понимаешь? Как банки используют кассиров или рестораны — поваров? Тогда ты права, мы используем женщин. Куда нам деваться? Большая часть наших моделей — женщины. Нам, парням, туда не пробиться. Ровно по той же причине, по какой я низко оцениваю твои шансы попасть в «Чипп энд Дейлс».

— Это совсем другое!

— А я что говорю?

— «Чипп энд Дейлс» — танцевальная группа, форма вечернего отдыха. Женщин здесь привлекает хореография, а не порнография!

— Да-да! Именно хореография! Особенно когда одну из них выбрасывают со сцены, а она визжит: «Я у него потрогала! Я у него потрогала!»

— Я никогда не делала ничего подобного!

— Ты, может, и не делала, а сколько угодно баб… э… женщин — делали. Я никого не насиловал, но это не мешает писательницам-феминисткам вроде Паулы Аткинсон обвинять всех мужчин в том, что в каждом из них «спит насильник».

— Впервые о ней слышу, — сказала она, что неудивительно, так как я только что ее придумал. Все равно здорово получилось, правда?

— Мы эксплуатируем женщин ничуть не больше, чем календари о полярных медведях эксплуатируют полярных медведей. На самом деле мы их даже меньше эксплуатируем, потому что наши женщины дают согласие на то, чтобы их фотографировали. Не думаю, что мнением медведей интересуются. Только что какая-нибудь медведица гадила за кустом, и вот ее фотография уже висит на кухонной двери у любого любителя природы. Как тебе это понравится, а? «Вы только гляньте, как она тужится! Прелесть!» Если нам нужно сфотографировать девушку в тот момент, когда она гадит, мы доплачиваем ей пятьдесят фунтов. А что достается медведице?