Дневник порнографа - [40]

— Уже вызываю, — ответила она, а я ухитрился и скорчил Колину напоследок еще одну рожу — так, чтобы не заметил Питер.

Кретин сразу озверел и начал колотиться в двери, не в силах до меня добраться.

— Похоже, ты ему не нравишься… — заметил Питер. — Что его так рассердило?

— Разве поймешь этих людей… — ответил я.

12. Не забывайте оглядываться

Колин намека не понял. Он позвонил нам десять раз подряд и говорил десятью разными голосами, хотя, как только к телефону звали Джерри, мы понимали, кто это.

— Джерри здесь нет. Ее здесь вообще не бывает, — говорили мы ему снова и снова, а он нас просто не слышал.

Бывало, он выходил из себя, иногда начинал нас умолять, но чаще всего пытался нас надуть: представлялся агентом или фотографом, заявлял, что снимет ее за миллион фунтов стерлингов и тому подобное. Во всяком случае, я надеюсь, что это был он. Как бы там ни было, мы сообщили его номер и адрес полиции, они к нему зашли и припугнули арестом. Колин же, как любой нормальный псих, все отрицал. Он продолжил бесплодные попытки добраться до Джерри, звоня из таксофонов по всему Лондону. Я предложил Пэдди, чтобы одна из наших девушек позвонила ему, представилась Джерри и поддразнила бы, однако Пэдди рассудил, что это только усугубит ситуацию.

Прошло еще несколько недель, прежде чем Колин появился в офисе вновь. Внутрь он не заходил — ошивался где-то неподалеку и ждал… появления Джерри, наверное. Шансов у него было немного, поскольку Джерри жила в Будапеште и в офисе вообще не появлялась. Это также было сообщено Колину во время очередного телефонного разговора, и он опять пропустил все мимо ушей. По его мнению, Джерри жила в Гилдфорде — он вычитал это в одном из написанных мной же интервью. Впрямую Колин ничего такого не говорил, но вы понимаете, о чем я. Возможно, мы слегка перестарались с шуточками, когда он еще только начинал свои розыски, а теперь его уже было не переубедить. Джерри жива, у нее все замечательно, она ждет не дождется, когда же он ее найдет, а мы — их враги — не даем им воссоединиться.

— И все же… Пусть Хейзл ему позвонит, — предложил я.

— И что она ему скажет? «Отвали, козел»?

— Нет, пусть скажет что-нибудь вроде: «Ах, Колин, мне тут рассказали, что ты меня ищешь. Они не позволяют мне с тобой поговорить, однако я все у них выяснила. Я так хочу уйти отсюда, хочу быть с тобой. Если бы я только знала наверняка, что ты тот мужчина, который мне нужен. Докажи, что любишь меня! Положи ногу под поезд!»

— Ага! «Эй, кретин! Ограбь „Барклиз-банк“, будь добр!» — внес свою лепту Толстый Пол.

— А Колин не заподозрит что-то неладное? — спросил Пэдди.

— Ну, не знаю… Что я, психиатр?

— Я не собираюсь ему говорить ничего подобного! — запротестовала Хейзл.

— Слушай, мы ведь можем сказать ему, чтобы отвалил? Отделаться от него. Позвони ему, представься Джерри, скажи, что он тебе не интересен, или что ты вышла замуж, или еще что-нибудь, а если ему это не нравится, то пусть пойдет и утопится. Попытаться-то стоит? Хотя бы ради смеха.

— Нет, не буду.

— Ну и черт с тобой! Джеки, сделай доброе дело!

Но и она отказалась. А также Мэри, Сьюзи и Уэнди. Я-то думал, что Мэри или тем более Уэнди отважились бы, да с бабами всегда так. Стоит одной о чем-нибудь высказаться, как остальные тут же к ней присоединяются. Будто в школе. Жил себе парень, вполне нормальный, ничем таким не выделяющийся, да тут какая-то девочка, невзлюбив его, объявляет, что от него плохо пахнет или он весь покрыт блохами, — и пиши пропало. Ни одна школьница с ним не заговорит, не сядет рядом, как бы она ни сочувствовала несчастному ублюдку: ведь теперь он — Блохастая Вонючка и недостоин ничего, кроме жестокого, веселого презрения. А стоит не подчиниться, и станешь Миссис Блохастая Вонючка. Какая же девочка захочет такого? Кстати, черкните мне открытку, если догадаетесь, какое у меня было в школе прозвище.

В конце концов мы не стали звонить Колину, однако скучать нам все равно не приходилось. За неимением Джерри он охотился за мной и Уэнди. Колин имел дело именно с нами и, кажется, больше никого не запомнил. Когда мимо него проходили Мэтт, Хассим, Толстый Пол и Хейзл, то, по их словам, он не обращал на них ни малейшего внимания, так что нам с Уэнди можно было только посочувствовать. Мы еще раз связались с полицией, Питер добивался временного запретительного приказа,[13] а Колин тем временем возникал то там, то здесь.

Я до смерти боялся где-нибудь нарваться на него, а Уэнди и подавно. Он стал так часто мелькать на нашей улице, что нам пришлось ждать в офисе до тех пор, пока кто-нибудь нам не звякнет и не скажет, что он свалил. Пару раз мы выходили через черный ход, потому что Колин притаился где-то совсем неподалеку.

Как ни смешно, но мы с Уэнди даже сблизились на этой почве. Между нами, сам не знаю почему, с первого же дня установилась холодная вражда. Теперь же общая беда заставила нас почти забыть прежнее, мы и в самом деле начали ладить друг с другом. Мы сидели в офисе и болтали до тех пор, пока кто-нибудь не давал отбой, а потом шли вместе к метро, и каждый из нас отслеживал, чтобы другой благополучно туда зашел. Как там говорил Хамфри Богарт?