Дневник - [16]

  В середу был бал158 у графини Лаваль159, но прежде чем быть у ней, мы заехали к Дурновой160. Я была в белом бальном платье с тремя розными букетами на бие161, на голове тоже, и украшения с бирюзой. Я взошла! как билось и смущалось сердце мое, но лице ничего не выражало из происходившего в душе моей. И признаюсь, ужасно быть впервой раз в доме, где не знаешь того, котораго все желают, чтоб ты узнала поближе. Не знаю, не знаю, что за впечатление я сделала на него; но знаю только, что он все сидел против меня, разговаривал, и мне все думалось, что он говорит про себя, посмотрим, что за созданье (лучше, за зверь), которое Маминька мне так разхваляет. Ах, как тогда я часто дышала, но все казалась так unconscious of his gaze {нечувствительной к его пристальному взору -- англ.}, что Маминька подумала, что в самом деле я была спокойна. Говори что хочешь, а ужасно быть с этой мыслию, что будто на показ в каком-либо месте. Мать, представя мне его, рекомендовала ему за хорошую приятельницу, с минуту она держала меня перед ним, я не смела посмотреть на него, мы оба молчали.

  У Laval была нещастная Алина162. Сердце раздирается, говоря про нее. Там был черт Касаковской163. Вот их история. Алину прочили за всех; за Лапухина164, он ей сам отказал, хотя, по своему обыкновению, успел свернуть ей голову. Долго не могла она опомниться от этаго удара, но потом отец ея почти просто навязывал ея Ванишь Варанцов165 (Дурак), прошлую зиму предлагали ея Панину166, тоже неудачно. Несколько лет тому назад была она в Италии и там познакомилась с поляком Косаковским: он посватался за нее. Сумасбродная Софья Григорьевна167 хотела выдать ея за него. Отец не позволил, и дело кончено. Эту зиму после помолвки Александрины Репниной168 за Кушелева-Безбородко vert-oeil169 (зеленый глаз),стали ладить свадьбу ея с другим братом, Gregoire170. Дело шло как нельзя лучше. В него вмешалась Сантиментальная Корова Багреева171, которой Алина вверилась совершенно (один я знаю порок у Алины -- желание выйти замуж), мне не нравилась эта связь с Сантиментальной, потому что я знала, что она влюблена в Кушелева: наконец уехали мы в Москву, и вот это случилось без нас. Кушелева вдруг отправили в внутрь России; он уехал, не открывшись в любви. В то время как Алина получила этот удар, приехал Касаковской. Он велел сказать К<нязю> Петру172, что отказывается от всех претензий на руку Алины, хотя все ея обожает, и потому просит его не поступать с ним так сухо. Тот сказывает это Алине, которая уже прежде видела его у Зенеиды173 и очень смутилась. После разговора с отцом они уговорились, ежели он позовет ея танцовать, то пойти с ним, и вот где начались истории. Он позвал ея танцовать: она вдруг начала благодарить его и говорить, qu'elle etait touchee du sentiment qui'il lui avait conserve (как трогательно, что он сохранил свое чувство)... Слово за слово, вышла декларация. Все это подслушала Багреева, чертовка. #

Апрель <1829>

  Неужели действует во мне воспоминание, неужели я еще могу лю... но нет, один ты, друг мой, один-один Журнал, узнаешь, что за чувство во мне, когда я слышу его голос174. C'est une larme de souvenir... peut-etre de regret. C'est le passe que je regrette, son souvenir est toujours la (Это слеза воспоминания ...быть может сожаления. Я сожалею о прошлом. Воспоминания о нем всегда во мне). Знаю все, знаю все недостатки ЕГО, умею скрыть чувства, смеюсь, играю, весела, но, увы, не веселюсь. Опять слезы, опять горе, опять, о! Боже... Любовь, и любовь страстная к прошедшему былому. Один раз только я искренно полюбила, судьба не исполнила моего желания, Провидение Всеведущее может быть спасло меня. Я повинуюсь, не ропщу. Разсудок заменил место любви, но уничтожил воображение, надежду и желания: я пробудилась от щастливейшаго сна, чтобы видеть настоящее: завеса отдернута...

  Теперь уже не обманусь призраками. Как грустно мне на бале! Теперь мне все равно, я ко всему равнодушна. Сегодня весела, игрива, но не от души: в ней все пусто, все спокойно, но как все холодно. Мне кажется, что с прошедшей зимы я прожила век, целой век, и стара душою я, и думаю, что стара летами. Совестно сказать, что 21 год, а что эти лета в сравнении с целой жизнию.

  Вчера глупейший бал и театр у новаго посла Дюка Mortemare175. Играли провербы и l'ours et le Pacha ("Медведь и Паша"),преглупо все. Mme Ste Aldegonde, sa belle soeur (его невестка) и жена человека, которой бежал в Америку, был приз de corps(арестантом) и теперь, как обыкновенно, входит в нашу службу176, угащивала или, лучше сказать, приседала входящим и плясала для своего удовольствия. Я малое время была, но вот что узнала. ОН177 подошел ко мне и сказал мне почти на ухо, что брат бесподобной Алины Паниной178 прощен, т<о> е<сть> как Чернышев179 -- солдатом с Выслугой. Мы говорили об Паниных, он стоял, облокотись на моем стуле. Эту минуту или время было можно назвать щастием. Бибиков тоже увивался181, но это все равно. Сегодни имянины Государыни180, я была дежурной, одета чюдесно в желтом платье с рисованными гирляндами сирени, все сходят от него с ума: видела Варинькинаго друга и желаемаго ею мне жениха Матвея Велиурскаго182. Как он постарел. Познакомилась с Урусовой183 и очень ея полюбила: обедала у Александрии Кушелевой184и буду там вечером. Новые свадьбы: Лиза Вяземская за Алек<сандра> Хитрово185, К<няжна> Хованская за Кокошкина186, Алек<сандрина> Лаваль за Касаковскаго -- мой чорт.