Дневник москвича. Том 1. 1917-1920 - [153]

Победы Красной армии продолжаются: взяты ст. Лихая, Гурьев, Ачинск и Мариуполь, и только на западе почему-то (и кому-то) отдали Двинск.

К празднику купили 8,5 ф. «маханины», и то потому, что «по знакомству» с одним татарином заполучили ее по 150 р. ф. При этом узнали, по крайней мере, что можно было купить за 1.500 р. зайца, за 2.200 курицу, окорок ветчины тысяч за 20 и т. п.

28 дек. 1919 г./10 января 1920 г. После праздничных антрактов вышли газеты и преподнесли читателям целый букет «громокипящих», «оглушительных» и «решительных» побед над Колчаком и Деникиным. «Вечерние Известия» по поводу их говорят, что «это не крах, это уже треск и грохот». Взяты Сарепта, Бердянск, Таганрог, Новочеркасск, Ворожба, Ростов н/Д. и Нахичевань. В Ростове на улицах шли, как сказано в сводках, «упорные, кровопролитные бои», и взято в плен 11.000 деникинцев. Деникин будто бы сошел со сцены и заменен, по одним сведениям, Романовским, по другим — Врангелем. Точно так же сообщают (но с оговоркою «по непроверенным сведениям») и про Колчака, что он заменен ген. Сахаровым, а сам попал под арест иркутским повстанцам. За последние дни у Колчака взято в плен 60.000 чел., и т. д.

Есть театральная заметка, что Качалов и Книппер («художественники») играют «в стане белых» и недавно гастролировали в Ростове.

М. Горев (Галкин тож) требует, чтобы снабжение восковыми свечами церквей было прекращено, ибо советским работникам не по карману покупать для домашних надобностей и для сверхурочных работ керосин по 400 р. за ф. и стеариновую свечу за 350–400 р. Но ведь «шилом моря не нагреешь», и восковой свечкой Москву не осветишь и не просветишь.

Бедная русская «свободная» церковь! Нет у нее ни дров, ни света, ни мощей. Товарищ Галкин (сам бывший священник) сущий малюта Скуратов для бывших своих собратий и «пасомых». И судьбе угодно было, чтобы он поселился в том же доме, что и я живу. Нечего сказать — приятное соседство!

31 дек. 1919 г./13 января 1920 г. Оттепель: 2° тепла, пасмурно и сыро.

Взяты Новомиргород и Мелитополь.

Клемансо в Палате сообщил, что, по уговору с Англией, вместо помощи плохо организованным антибольшевистским выступлениям самих русских, союзники решили поддерживать военные силы Чехословакии, Польши, Румынии и «быть может, Сербии» в их борьбе с советской Россией.

Вообще «беспокойства» продолжаются и у нас, и за нас, и против нас — и во Франции, и в Англии, и на всем, вероятно, земном шаре. А вот сто лет тому назад, т. е. в 1820 году, «беспокойство» было только в Испании. Так, по крайней мере, сообщает мне мой друг — «Христианский памятник», изд. 1840-го года. Там в хронологии замечательных событий о 1820 годе только и сказано: «беспокойство в Испании». И лаконично, и осторожно! А я вот болтаю, болтаю тут о всяких беспокойствах, все стараюсь и сам постигнуть, отчего они, да и потомству разъяснить. И глупо делаю: в одно время придут с каким-нибудь обыском, и заберут мое творение, и будут искать в нем контрреволюционные преступления, одним словом, создадут себе только лишнее «беспокойство», ибо в моем писании больше дневника, чем истории. Звоню только со своей колокольни, и звон мой неискусен, уныл, непризывен и неинтересен, и ненужен.

Через полчаса настанет и по старому стилю новый 1920 год (високосный). Благослови его Господи! А о минувшем что теперь сказать? Разве только то, о чем сейчас разговор был «промеж своих»: мясо 700 р. ф., яйца 130 р. шт., масло 2.200 р. ф., пара исподнего белья 4.000, и еще: «тьфу!»

О дневнике московского обывателя Н. П. Окунева

Несомненно, первыми дневниковыми записями были летописи, ведшиеся монашеской братией в монастырях, а на Руси — и патерики да четьи-минеи, в каковых подённо и помесячно описаны жития канонизированных и местных святых угодников. Этими документами пользуются в исследованиях о прошлом нашей родной земли, о событиях древних и лицах, в те поры живших. Да и простое чтение этих записей весьма поучительно, отрадно и достойно. Вот тому пример. 850 лет назад впервые в летописи упоминается Москва в связи с устроенным князем Георгием (Юрием) Владимировичем Долгоруким пированием в честь своих побед. Праздник рождения города нынче отмечают осенью, в сентябре. Между тем в летописи указывается вполне определенная и точная дата, а именно: 28 марта 1147 года. Выходит, по новому стилю праздник основания города приходится на середину апреля, а отнюдь не на сентябрь. Вот и польза летописных записей: они помогают уточнить действительную дату события. Впрочем, в данном случае, следуя пословице: «Москва не сразу строилась», вполне позволительно и передвинуть праздничную дату рождения города. Хотя логичнее было бы сдвигать на хронологически более раннее время, а не почти на полгода позднее, чем указывается в летописи. В подобном произволе есть что-то пренебрежительно-чиновничье, если это не результат простого невежества…

Словом, о пользе дневников и мемуарной литературы (а она просто огромна!) нет нужды много говорить. Достаточно вспомнить «Семейную хронику» и «Детские годы Багрова внука» С. Т. Аксакова, «Былое и думы» А. И. Герцена, «Житие протопопа Аввакума», «Фрегат «Паллада» И. А. Гончарова, «Севастопольские рассказы» Л. Н. Толстого… Все эти книги родились из дневников и поденных записей событий по горячим следам. В XIX веке образованные люди зачитывались «Письмами русского путешественника» Н. М. Карамзина, «Записками русского офицера» Федора Глинки и «Записками партизана» Дениса Давыдова. Впрочем, дневниковые записи так стары, что их находили на египетских папирусах и даже на глиняных табличках ассирийцев. Вот почему я не устаю повторять друзьям-приятелям: не ленитесь записывать каждодневные события, пусть и мелкие, — все забудется, а дневничок освежит память…