Дневник кота-убийцы. Все истории - [6]
Свежим тунцом! Сливками! Неужели Мелани в курсе, что я пропустил завтрак?
Я слушал до тех пор, пока не лопнуло терпение. Потом передвинулся на другую сторону дерева. Ну, вы меня понимаете.
Проповедник тоже явно нагулял аппетит. Он поорал-поорал, да и бросил, ушёл в дом готовить завтрак. Себе. Оказалось, что сам он вовсе не был любителем позавчерашних заскорузлых консервов, что вы что вы. Через открытое окно до меня долетел дивный аромат жареной колбаски и бекона.
Говорят, хороший завтрак — отличная помощь мозгам. Преподобному завтрак явно добавил пригоршню серого вещества, ибо минут через двадцать он выволок в сад табуретку.
И влез на неё.
Но до меня всё равно не дотянулся.
А ведь это было не так трудно. Я был не прочь спуститься, точнее, наоборот, я был очень даже за. Подтянись он чуток повыше, я, может, и сам упал бы к нему в руки. Конечно, есть вероятность, что я бы его малость поцарапал, но коты ведь славятся своей неблагодарностью, так что он знал, на что идёт.
Я даже попытался ему помочь, пополз к нему по ветке. Но ветка закачалась. (Вот вам последствия диеты: никакого, понимаешь, веса, никакой устойчивости.) И чем тоньше становилась ветка, тем сильнее она наклонялась, и я на ней держался уже с большим трудом. И не рискнул ползти дальше.
Ветка всё наклонялась, преподобный глядел… глядел… и вдруг — эврика! Его осенило!
Гений!
Он сходил в гараж и вернулся с мотком верёвки. Залез на табуретку, привязал конец верёвки к моей ветке.
— Та-а-ак, — мрачно сказал он. — Скользящий узел!
Я завыл. Он собирается меня повесить? Нечасто я жалею, что не способен говорить, но в этот момент, признаюсь, мне страшно захотелось метнуться к другой стороне дерева и крикнуть Мелани: «Эй, милая! Кончай молиться о ком-то мягком и пушистом и живо звони в полицию. Проповедник пытается меня убить!»
Возясь с узлом, он бормотал:
— Вокруг и сквозь, и снова вокруг и сквозь.
Я продолжал мяукать.
Он затянул узел и потянул верёвку. Я впился когтями в кору. Ветка накренилась, но он до меня не достал.
Вторая попытка. Ветка нагнулась ещё ниже к земле. Я чуть не свалился. Но всё равно до него было слишком далеко.
— Прыгай! — сказал он. — Уже можно спрыгнуть, Таффи!
Я прищурился на него.
— Прыгай, Таффи! — повторил он.
Мой гневный взгляд говорил о многом. Это был очень красноречивый взгляд. И настолько жгучий, что мог бы прожечь жалюзи.
— Трус! — сказал он.
Пф-ф, хорошенькое дело! Это уж слишком… Я зашипел и плюнул в него. А чего вы ждали? Он назвал меня трусом! Он сам напросился. Практически попросил:
— Плюнь-ка мне в глаз, Тафф!
Ну, я и плюнул.
Он посмотрел на меня сердито. И вдруг — вот змей! — улыбнулся.
— А-га! — сказал он.
Я вам вот что скажу. Если вы кого-то не любите, не стоит при нём говорить «А-га!», потому что этот кто-то начинает от этого сильно нервничать…
Особенно если он крепко застрял на дереве.
— А-га! — повторил преподобный и потопал в гараж.
Гляжу — он машину выводит. Меня аж в дрожь кинуло — ну, думаю, кранты, сейчас он моё дерево повалит. Но он остановил машину и вышел.
И привязал другой конец верёвки к бамперу.
— Отлично, — сказал он, оглядывая результат своих трудов. — Думаю, она достаточно прочная, чтобы пригнуть ветку.
Я перестал жалобно выть. Внезапно передо мной забрезжила надежда спуститься до того, как я умру от старости на этом дереве.
Если честно, я даже подумал, что идея просто супер. Что этот человек — гений. Я был впечатлён до кончика хвоста.
Опять меня провели!
Эх, дурак я, дурак, дурья башка. Снова меня провели. Нет, сначала-то всё шло отлично. Не придерёшься. Преподобный сел в машину, завёл мотор и стал аккуратненько, осторожненько отъезжать от дерева…
Потихонечку…
Полегонечку…
Пока верёвка не натянулась. Ветка стала наклоняться — всё шло по плану…
Ниже…
Ещё ниже…
Мне оставалось только мягко спрыгнуть на землю.
«Блестяще! — подумал я. — С этим я справлюсь. Колбасные обрезки и шкурки от бекона, готовьтесь, я иду к вам!»
Я начал подбираться к концу ветки…
Шажок…
Ещё шажок…
И тут вдруг нога преподобного сорвалась с педали.
Машина дёрнулась вперёд. Верёвка лопнула, не выдержав натяжения. Пригнутая ветка превратилась в гигантскую зелёную катапульту…
А я — в летающего кота.
А-а-а-а! Эге-гей, я лечу! Я очертил прекрасную, совершенную по форме дугу над верхушкой дерева. Вряд ли я соглашусь повторить этот трюк, но вид с высоты птичьего полёта — это нечто! Нечто грандиозное. Весь город видно.
Но вот после этого мне, разумеется, ничего не оставалось, кроме как лететь
Плюх!
Плюх!
Прямо в плетёную корзинку Мелани.
Ой, я вас умоляю, не нужно так волноваться! Может, я и расплющил в лепёшку пару-тройку малосимпатичных гнуснокусачих козявок, нашедших себе приют на подстилке в корзине, но я же не нарочно. Не думайте, что мне было приятно выкусывать из шерсти их крошечные трупы, но они сами виноваты: нечего было стоять и смотреть, раскрыв рты, как я на них падаю.
Услышав большой БУМ! моего приземления, Мелани прервала молитву. Она открыла глаза, увидела меня в корзине и подняла взгляд к небесам.
— О, спасибо! Благодарю! — вскричала мисс Мокроносая Дурында. — Спасибо за то, что послал мне именно то, что я просила, — мягкое и пушистое, совсем как Таффи.
