Как пришла сюда, так и валяюсь безвылазно в этой комнате. Тут отвратительные бордовые обои. Сплю много. Иногда снится, что мама, папа, Женя и остальные ещё живы. Марта приносит мне картошку, заставляет есть, хотя аппетит у меня никакой. Дневник тоже она принесла — он был в моей сумочке, которую я взяла с собой из квартиры, хотя я не помню, что клала его туда. «Пиши, — говорит Марта. — Если ты привыкла всё постоянно описывать, то от этого тебе станет легче». Может, она и права.
Ладно, пока всё.
Это даже смешно. Марта носится со мной, как будто я младенец в пелёнках. До этого была как замороженная, а сейчас она прямо моя вторая мама. Я пытаюсь сказать ей, что со мной всё в порядке и не нужно так меня опекать, но она пропускает мои слова мимо ушей. Ну, хотя бы разрешила выходить из комнаты, и то хорошо.
Кстати, а ведь со мной действительно всё в порядке. Когда все заболели, я и правда думала, что убью себя, если никого не останется в живых. Но сейчас… Конечно, плачу каждую ночь, но я думала, что мне будет гораздо хуже. Почему это так? Неужели за месяцы вдали от родных я отдалилась от них? Или это просто шок, и я ещё не пришла в себя? Вот уж думай, что хуже.
Градусник в доме сегодня показывал всего десять градусов, хотя на улице немного потеплело. Центральное отопление почти не работает. Хорошо было бы топить дровяную печь в прихожей. Я сегодня открывала дверцу — всё внутри забито хламом. Марта говорит, что с тех пор, как она переехала в этот дом, печь она ни разу не топила. Муж даже хотел разобрать её, чтобы она не занимала место в доме, но не успел. Впрочем, тут всё равно нет дров, так что топить нечем. Пока спасает большой обогреватель, который мы перетаскиваем с места на место, но электричество отключают всё чаще, так что это ненадёжно.
Электричество накрылось полностью — так что теперь ни обогревателя, ни телефона. Мы разломали топором большой стенный гарнитур свекрови и последние два дня топим печь им. Дымит так, что в доме дышать трудно. Но это лучше, чем мерзнуть, к тому же на печной плите можно кипятить воду и готовить еду.
Есть и другая проблема — продукты. Но мы придумали выход. Два дня назад в доме всё съестное кончилось, и мы с Мартой обошли ларьки и продуктовые магазины, которые есть в микрорайоне. Везде всё закрыли. И не просто закрыли, а увезли. Не оставили хотя бы одну банку консервов. На улицах живых людей не видели, только кое-где лежали трупы, которых заносит снегом. По району бродит много собак, но к нам они не подходили.
В общем, стали проверять частные дома. Сначала стучали в дверь, потом разбивали окно и лезли внутрь. Через три дома от нашего есть двухэтажная дача, там нам повезло: нашли в холодильнике сухари и много консервов — рыба, тушёнка, кабачковая икра… Похоже, владельцы дома готовились отсидеться, но не получилось: мы нашли тело женщины на кресле в гостиной. На её лице была видна сыпь от КС. Остальные, похоже, умерли наверху (судя по запаху и куче обуви у входа, там ещё много людей). Мы, конечно, не стали туда подниматься, просто забрали еду и ушли.
Страшная ночь. Вчера в 11 часов вечера подъехали люди на машинах и стали стучать по воротам. Когда Марта спросила, кто там, они сказали: «Полиция, открывайте, ищем выживших». Марта уже хотела убрать засов, но мне всё это показалось подозрительным, и я крикнула им, чтобы они пришли в светлое время суток. Что тут началось! Снаружи начали орать, материться, угрожать. Мы перепугались до смерти и закрылись в доме. Слава богу, забор железный, а ворота крепкие, так что они ничего не смогли сделать. Так и уехали. Сейчас уже светло, а мы сидим, боимся выйти из дому.
Кто это вообще были? Что им нужно? Почему они приехали именно в нашу усадьбу?
Дневник, ну я, конечно, дура. Думала, как эти «полицейские» нас нашли — так очевидно же! Сегодня Марту осенило, когда она возвращалась из наружного туалета и увидела дым из печной трубы. Дым отлично виден на небе, а сейчас, когда многие дома в микрорайоне остались необитаемыми, это как сигнальный флажок: «Здесь живые!». Но не топить печь мы не можем, да и за продуктами ещё придётся выбираться. Если те, которые приходили ночью, решат нас подкараулить, это может кончиться очень плохо.
Сегодня совершили вторую вылазку за едой — то, что мы набрали в прошлый раз, уже заканчивается. Сначала долго осматривались, боялись отходить далеко — думали, что за нами могут следить. Но, похоже, никого в микрорайоне нет, а те «полицейские» давно убрались. Но перед этим они явно обыскивали дома — у многих частных домов разбиты окна, хотя в прошлый раз они были целы. Сами мы вышли на соседнюю Комсомольскую улицу и искали продукты там. На этот раз даже не пришлось лезть в дом — в одной из усадьб во дворе нашли погреб. Кто-то там до нас уже побывал — взломаны и калитка забора, и замок на двери погреба. Но всё из погреба не забрали — наверное, просто не смогли унести за раз. Мы с Мартой взяли оттуда мясо, масло, муку, рис, сахар, соль и целое ведро замороженной брусники. Наконец-то поужинали сегодня по-человечески.
