Дневник Гуантанамо - [86]
Но я думаю, что, когда начинаются пытки, все выходит из-под контроля. Пытки не гарантируют, что заключенный будет сотрудничать. Чтобы больше не страдать, заключенный должен угодить своему мучителю, даже неправдивыми и иногда запутывающими сведениями. Сортировка информации занимает слишком много времени. Опыт показывает, что пытки не способствуют исчезновению терактов и даже не уменьшают их количество: Египет, Алжир, Турция служат хорошими примерами. С другой стороны, спокойный разговор приводил к потрясающе хорошим результатам. После неудачного покушения на египетского президента в Аддис-Абебе правительство достигло соглашения о прекращении огня с «Аль-Гамаа аль-исламийя», и те впоследствии предпочли вступить в политическое сражение. И все же американцы многому научились у своих союзников, практикующих пытки, пока работали рука об руку.
Когда катер достиг побережья, Мистер Икс и его помощник вытащили меня и посадили, заставив скрестить ноги. Я стонал от невыносимой боли.
— Ах… Ах… Аллах… Аллах… Я же говорил тебе, не шути с нами, не правда ли? — сказал Мистер Икс, пародируя меня.
Я надеялся, что смогу перестать стонать, потому что джентльмены продолжали пародировать меня и богохульствовать. Тем не менее стонать было необходимо, потому что только так я мог дышать. Я не чувствовал ног, потому что цепи мешали крови приливать к рукам и ногам. Я был рад каждому удару, потому что так я мог поменять свое положение.
— Не двигайся, ублюдок! — сказал Мистер Икс, но иногда я не мог не пошевелиться. Это стоило любого удара.
— Мы ценим всех, кто работает с нами, спасибо, господа, — сказал «капитан Коллинз».
Я узнал его голос. Хоть он и обращался к своим арабским гостям, я понимал, что это фраза относилась ко мне больше, чем к кому-либо. Был вечер, и защитные очки не спасали меня от света прожекторов высокой мощности.
— Мы рады это слышать. Может, мы заберем его в Египет, он все расскажет, — сказал араб, чьего голоса я никогда не слышал, с сильным египетским акцентом.
Основываясь на его речи и голосе, а позже и на его действиях, я думаю, этому парню было около 30 лет. Было слышно, что его английский очень плохой, он часто неправильно произносил слова. Я слышал неясные разговоры тут и там, а потом ко мне подошли египтянин и еще один парень. Теперь они говорили со мной на арабском.
— Какой трус! Вы, парни, просите прав? Полагаю, вы их не получите, — сказал египтянин.
— В Иордании нам нужно около часа, чтобы такой трус рассказал нам совершенно все, — сказал иорданец.
Очевидно, он не знал, что я уже провел восемь месяцев в Иордании, и чуда не произошло.
— Мы заберем его в Египет, — сказал египтянин, обращаясь к «капитану Коллинзу».
— Возможно, позже, — сказал «капитан Коллинз».
— Бедные американцы! Они балуют этих уродов. Но теперь мы поработаем с ними, — сказал египтянин, теперь обращаясь ко мне на арабском.
Когда я услышал о Египте и передаче, мое сердце заколотилось. Я ненавидел бесконечный тур по всему миру, в который меня насильно отправили. Я на самом деле думал, что отправка меня в Египет возможна, потому что знал, как сильно я раздражаю американцев. Правительство заблуждалось и до сих пор заблуждается по поводу моего дела.
— Но ты ведь знаешь, что в этой области мы работаем вместе с американцами? — сказал египтянин. И он был прав: йеменские заключенные рассказывали, что их одновременно допрашивали иорданские и американские следователи, когда их схватили в Карачи и затем перевели в секретное место 11 сентября 2002 года[106].
После всех возможных угроз и оскорблений я перестал обращать внимание на пустую болтовню между арабами и их американскими коллегами и в какой-то момент углубился в свои мысли. Мне было стыдно, что моих единоверцев использовали для такой ужасной работы. Эту работу поручало государство, которое считается самым демократическим во всем мире, государство, которое «борется» с диктатурой и «сражается» за права человека. Как же правительство смеется над своим народом!
Что бы подумал среднестатистический американец, если бы он или она могли видеть, что делает их государство с людьми, которые не совершили никаких преступлений? Насколько стыдно мне было за своих арабских друзей, настолько я осознавал, что они точно не представляли собой среднестатистических арабов. Арабы — одни из лучших людей на планете, они чувственные, эмоциональные, щедрые, готовые пойти на жертвы, религиозные, милосердные и добродушные. Никто не заслуживает заниматься подобной работой, независимо от того, насколько он беден. Нет, мы намного выше этого! Если бы люди в арабском мире знали, что здесь происходит, они бы тут же возненавидели США, и обвинения в том, что США работают вместе с диктаторами в наших странах, подтвердились бы. У меня было чувство, а точнее, надежда, что эти люди не уйдут безнаказанными за свои преступления. Эта ситуация не заставила меня ненавидеть арабов или американцев, просто мне было жаль арабов. Какие же мы бедные!
