Дневник Гуантанамо - [51]
— Почему ты так напуган? Я никогда раньше тебя таким не видел, — сказал инспектор.
— Слушайте, вы арестовали меня после 11 сентября, и следователи из США приехали сюда, чтобы допросить меня. Потом, осознав, что я невиновен, вы освободили меня. Я примерно могу понять арест после 11 сентября, но этот арест мне кажется совершенно ненормальным.
— Все будет хорошо. Дай мне свой телефон, — соврал инспектор, натянуто улыбаясь.
Инспектор знал о моем задержании столько же, сколько и я, потому что правительство не поделилось бы с ним никакой информацией. Не думаю, что правительство Мавритании что-нибудь решило по моему делу. Главный распорядитель всего этого, ДСР Деддахи, был не в стране, а без него никакие решения не принимались. Но мы оба осознавали тогда, что США попросили президента Мавритании, который тогда стоял у власти, задержать меня. Президент приказал своему генеральному директору по национальной безопасности, который теперь сам занял пост президента, арестовать меня. А он в свою очередь отдал такой же приказ своим людям во главе с инспектором[65].
Тем не менее я думаю, что США даже не пытались скрыть свои намерения передать меня в Иорданию, и к моменту моего задержания 20 ноября 2001 года два человека знали о плане — президент Мавритании и его директор нацбезопасности. Но США слишком много просили от своего союзника, так что правительству Мавритании нужно было время, чтобы все обдумать и принять решение. Передача меня Иордании имела серьезные последствия. Это совершенно противоречило Конституции Мавритании. Президент вот-вот мог потерять свое кресло, и любые неприятности очень сильно повлияли бы на его положение. США не просили Мавританию выдать меня им, что было бы намного логичнее. Нет, они хотели, чтобы я оказался в Иордании, и это было большим неуважением к суверенитету Мавритании. Правительство Мавритании запрашивало доказательства, любые доказательства, но США не смогли ничего предоставить, поэтому мой арест сам по себе был обременительным для правительства, не говоря уже об экстрадиции в Иорданию. Мавританское правительство искало доказательства моей вины в странах, которые я посетил, — в Германии и Канаде, — но они смогли представить только хорошие сведения обо мне. По этим и другим причинам мавританскому президенту нужен был его доверенный человек, ДСР, перед тем как предпринимать такой опасный шаг.
Я отдал свой телефон инспектору. Он приказал охранникам присмотреть за мной и вышел. Так я вынужден был проводить время с охранниками, а не с Хусейном ульд Наджбененом и остальными своими братьями.
В Мавритании охранники секретных заключенных были частью тайной полиции. Они могут глубоко сопереживать тебе, но в то же время выполнят любой приказ, даже если им придется убить тебя. Такие люди ненавистны обществу, потому что они поддерживают диктатуру. Без них диктатуры не было бы. Им нельзя доверять. И тем не менее я не чувствовал никакой ненависти по отношению к ним, скорее я им сочувствовал. Они были такими же гражданами Мавритании, как и все остальные. Большинство из них знали меня по предыдущим арестам.
— Я развелся со своей женой, — сказал молодой охранник.
— Почему? У тебя же есть дочь.
— Я знаю, но у меня нет денег, чтобы снимать жилье для жены и меня, и моей жене надоело жить в доме моей мамы. Они совсем не ладили.
— Но развод?!. Серьезно?
— А что бы ты сделал на моем месте?
Мне нечего было ответить, потому что простая математика была против меня. Парень зарабатывал около 40 или 50 долларов в месяц, а на то, чтобы иметь хоть какую-то нормальную жизнь, ему нужна минимум 1000 долларов. У всех моих охранников было что-то общее. Все они находились за чертой бедности и без какой-либо дополнительной работы не выжили бы до конца месяца. В Мавритании разница между офицерами и новобранцами слишком большая.
— Мы видели много людей, которые работали здесь и в итоге заняли очень высокие должности в правительстве. Ты тоже можешь достичь многого, мы уверены, — всегда говорили мне они. Они явно желали занять хорошие посты в правительстве, но лично я не верил, что работа на правительство — это правое дело. Я думаю, что желание заработать не может быть оправданием того зла, которое они совершают во благо правительства и несправедливого режима. В моих глазах они были так же виновны, как и все остальные, независимо от оправданий, которые они могут себе придумать.
Тем не менее мавританские охранники, все без исключения, выразили согласие со мной и сказали, что предпочли бы не быть теми, кто должен выполнять эту работу. Они проявили ко мне все возможное уважение и симпатию и все время успокаивали меня, потому что я очень боялся, что меня выдадут американцам и отправят на военный суд. Президент Соединенных Штатов тогда гавкал, что подозреваемые в терроризме должны быть переданы им для военного суда. Я знал, что там у меня не будет ни единого шанса на справедливость. Мы ели, молились и общались вместе. Мы делили все: еду, чай, радиоприемник, по которому слушали новости. Все мы спали в большой камере без мебели, но с роем комаров. Так как это было в Рамадан, мы ели ночью и не спали до утра, а ложились спать уже днем. Очевидно, им приказали обращаться со мной именно так. Иногда приходил инспектор, чтобы проверить, как у нас дела.
Как в разных городах и странах отмечают День Победы? И какую роль в этом празднике играют советские военные памятники? В книге на эти вопросы отвечают исследователи, проводившие 9 мая 2013 г. наблюдения и интервью одновременно в разных точках постсоветского пространства и за его пределами — от Сортавалы до Софии и от Грозного до Берлина. Исследование зафиксировало традиции празднования 9 мая на момент, предшествующий Крымскому кризису и конфликту на юго-востоке Украины. Оригинальные статьи дополнены постскриптумами от авторов, в которых они рассказывают о том, как ситуация изменилась спустя семь лет.
В этой книге излагаются истории четырех олигархов: Бориса Березовского, Романа Абрамовича, Михаила Ходорковского и Олега Дерипаски — источником личного благосостояния которых стала Россия, но только Лондон обеспечил им взлет к вершинам мировой финансово-экономической элиты.
В своей книге Алла Валько рассказывает о путешествиях по Украине и размышляет о событиях в ней в 2014–2015 годах. В первой части книги автор вспоминает о потрясающем пребывании в Закарпатье в 2010–2011 годы, во второй делится с читателями размышлениями по поводу присоединения Крыма и военных действий на Юго-Востоке, в третьей рассказывает о своём увлекательном путешествии по четырём областям, связанным с именами дорогих ей людей, в четвёртой пишет о деятельности Бориса Немцова в последние два года его жизни в связи с ситуацией в братской стране, в пятой на основе открытых публикаций подводит некоторые итоги прошедших четырёх лет.
В этом сочинении я хочу предложить то, что не расходится с верой в существование души и не претит атеистическим воззрениям, которые хоть и являются такой же верой в её отсутствие, но основаны на определённых научных знаниях, а не слепом убеждении. Моя концепция позволяет не просто верить, а изучать душу на научной основе, тем самым максимально приблизиться к изучению бога, независимо от того, теист вы или атеист, ибо если мы созданы по образу и подобию, то, значит, наша душа близка по своему строению к душе бога.
Автор, около 40 лет проработавший собственным корреспондентом центральных газет — «Комсомольской правды», «Советской России», — в публицистических очерках раскрывает роль журналистов, прессы в перестройке общественного мнения и экономики.
Он был палачом, был жнецом, он был другом и он любимым. Он Представитель смерти среди живых, он палач…. Он пал на войне, пал во власть своей покровительницы в ожидании найти покой. Но у Смерти иные планы на своего служителя, темные силы собираются вновь. Восстав из мертвых, Палач светлого города, закаленный самой Костлявой, готов вершить судьбы и забрать утраченные десятилетия в забвенье. Но ждут ли его друзья в новой жизни? Ждет ли его любимая, живы ли его близкие? И ждут ли они его вообще, спустя эти годы?..
Он – палач. Человек без чести и совести. Он – «темный жнец», отреченный от церкви. Он – друг светлого монаха и отличный повар, человек Короны и ее представитель перед Смертью, страх горожан и друг говорящего с духами. Он – враг светлого бога. И он чужд этому миру. Он – палач, проснувшийся без памяти, потерявший свое имя и свое прошлое, получивший только метку с Темной стороны и свое оружие. Его путь неведом ему, но ему помогает сама смерть в его нелегком пути. Его друзья – ведьмы, убийцы, монах и ворон. И он знает, что никто не отнимет у него права на счастье и будущее.
Последнее расследование Сэма Уоррена — первого детектива Тёмной Стороны.
Эту книгу заметили еще до публикации. Когда в 2013 году она стала одним из победителей национальной литературной премии «Рукопись года», критики назвали роман «Красные цепи» «урбанистическим триллером в стиле петербургского нуара, в котором сплелись детектив, рыцарские хроники и мистика» и призывали впечатлительного читателя быть осторожнее, «ибо эффект погружения мощный». Впрочем, каждый может сам решить для себя, что перед ним: мистический триллер, конспирологический детектив, роман ужасов — а заодно и проверить себя на впечатлительность.Петербург, наши дни.