Дневник гения - [22]
Спустя полчаса после отъезда Артуро скалы Кадаке начали переливаться всеми вермееровскими красками. Когда-нибудь каталонцы вернутся на восток. И я представил себе путешествие на "Гавьоте" в Россию. После последних политических событий[19] толпа девушек возрадуется, увидев меня, спускающегося на берег по трапу яхты. Я появлюсь под взрыв аплодисментов.
8 августа
Я перевариваю вчерашний завтрак и мысленно готовлюсь к понедельнику, который наступит послезавтра, чтобы приняться за нетронутую часть картины с таким незамутненным чувством, как если бы это было впервые в жизни. Никогда я так не наслаждался работой. Мы отправились купаться в Юнкет, и вода приносила мне бесконечное наслаждение. То, что я плаваю, — доказательство того, что мое техническое мастерство связано с правым полушарием, а для философа плавание равносильно убийству преемника. Поэтому всякий раз, когда я плаваю, я идентифицирую себя с Вильгельмом Теллем. Как было бы отрадно видеть сотню философов, плывущих по течению, биение их сердец ложилось бы на музыку россиниевского "Вильгельма Телля".
Воскресенье прорывает тропу к совершенству. Все будет хорошо Этим летом мы виделись с Лопезом дважды. Мой Христос прекрасен. Я чувствую себя окрепшим. Мои усы импозантны. Мы с Гала любим друг друга все сильнее. Все будет хорошо С каждым часом мне становится легче, сквозь стиснутые зубы я ощущаю свое совершенство. Я — Дали Я — Дали Мои мечты полнятся нежными и прекрасными образами, дающими пищу для раздумий на целый день.
Многие лета, Дали и Гала
Суждено ли мне сотворить чудо?
Да, да, да, да и еще раз да.
10 августа
Я смотрю на черепаховую спинку кресла, которое подарил нам Артуро Лопез. Тонкий золотой полумесяц, венчающий его, означает, что через год мы поедем в Россию, иначе почему это драгоценное кресло оказалось в нашей комнате в Порт Льигате?
У Маленкова конституция, плоть и сущность резинового ластика. Мы заняты "подтиркой" коммунизма. Галочка уже приготовила "Кадиллак" для поездки в Россию, наготове и "Гавьота".
Сталин уже совсем "стерт", кто же он?
И где его мумия?
11 августа
Как раз, когда я собрался работать, чувствуя, что обязан использовать для этого каждую свободную минуту, ибо уйма времени уже была потеряна, Гала сказала, что ее очень огорчит, если мы опять не съездим на экскурсию в Кап-Крус.
Был самый спокойный и красивый летний день, и Гала хотела воспользоваться этим. Первое мое побуждение — сказать ей, что это невозможно, но раз путешествие принесет ей радость, я должен согласиться. Если ты очень занят, пассивное бездействие — чрезмерная роскошь Мое желание работать становилось все острее, и я уже предчувствовал, что из-за этого непредвиденного перерыва картина должна будет завершиться каким-то таинственным образом.
Мы божественно провели день. Скалы напоминали о творениях Фидия. Самое красивое место на Средиземном море — между Кап-Крусом и Туделой. Высшая красота моря близка красоте смерти. Параноические скалы Кулларо и Франкалоса — самые мертвые в мире. Их очертания лишены жизни.
Когда мы вернулись с нашей философской прогулки, появилось чувство, что нами прожит день смерти.
Я назвал этот исторический день так: возвращение из страны великой и тихой симулякры.
12 августа
Вечером нам принесли связку воздушных шаров. Один из них был похож на каталонского крестьянина. Его выпустили, и он унесся ввысь. Когда же он стал размером с блошиную головку, раздались возгласы: "Я еще вижу его", "Он улетел". Кому-то все еще казалось, что шар виден.
Мне напоминает это диалектику Гегеля, которая так мрачна от того, что все в ней растворяется в бесконечном пространстве. Конечное пространство — вот, что нам нужно
Мы увидели падающую звезду цвета веронезовской зелени — самую большую из тех, что мне приходилось видеть. Я сравнил ее с Гала, которая была для меня самой близкой падающей звездой, самой зримой и конечной.
13 августа
Филипс — молодой канадский художник, фанатичный поклонник Дали. Его послали мне ангелы. Я устроил для него мастерскую под навесом. Он рисовал с величайшей добросовестностью, которая была мне так необходима и давала возможность спокойно сосредоточиться на определенных кусках картины. В шесть утра Филипс был уже около моего дома и начал, как я его просил, рисовать лодку Гала.
Порт Льигат желтый и сухой. Таким он был, когда я поднимался из глубин своей атавистической арабской любовной страсти к Гала.
14 августа
Только жар прикосновения к Гала дарует мне способность творить Писать можно только спонтанно, стремительно, контрастными пятнами, заполняющими рисованные объемы с точно очерченными контурами, цветом образуя легкие тени ради усиления общего динамизма композиции.
Я порывисто обнял Гала.
15 августа
Наслаждаюсь этим божественным днем. Гремит гром, идет дождь. Я дописываю незаконченные куски, которые пришлось оставить из-за недостаточной освещенности. Размышляю о том, что надо вывести надежную формулу вечной жизни. Интуиция мне подсказывает, что она заложена в творчестве Раймондо Лульо, что в один прекрасный день я, наконец, отыщу ее. В этот период мое мастерство достигло такого совершенства, что я не допускал даже намека на мысль о смерти.
Настоящий дневник — памятник, воздвигнутый самому себе, в увековечение своей собственной славы. Текст отличается предельной искренностью и своеобразной сюрреалистической логикой. Это документ первостепенной важности о выдающемся художнике современности, написанный пером талантливого литератора.
Сальвадор Дали – один из величайших оригиналов XX века. Его гениальные картины известны даже тем, кто не интересуется изобразительным искусством. А его шокирующие откровения о своей жизни и изящные ироничные рассуждения о людях и предметах позволят читателю взглянуть на окружающий мир глазами великого мастера эпатажа.
«Всегда сваливай свою вину на любимую собачку или кошку, на обезьяну, попугая, или на ребенка, или на того слугу, которого недавно прогнали, — таким образом, ты оправдаешься, никому не причинив вреда, и избавишь хозяина или хозяйку от неприятной обязанности тебя бранить». Джонатан Свифт «Как только могилу засыплют, поверху следует посеять желудей, дабы впоследствии место не было бы покрыто растительностью, внешний вид леса ничем не нарушен, а малейшие следы моей могилы исчезли бы с лица земли — как, льщу себя надеждой, сотрется из памяти людской и само воспоминание о моей персоне». Из завещания Д.-А.-Ф.
«Сокрытые лица» был написан в далеком 1944 году и публиковался с тех пор всего несколько раз. Почему? Да потому, что издатели боялись шокировать приличное общество. Дерзкий, циничный и одновременно романтичный, этот парадоксальный роман укрепил репутацию своего создателя – гения и скандалиста. Перевод: Шаши Мартынова.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.