Дневник его любовницы, или Дети лета - [30]

— У тебя там баба, что ли?

Я начал смеяться. Смеялся так долго, что Сашка обиделась и отключилась. Интересно, женщины способны думать о чем-то другом? Я сложил аппарат и протянул его Егору.

— Все в порядке? — спросил он вежливо.

— В порядке, — ответил я.

В моем обычном порядке. Если существующее положение дел вообще можно назвать этим словом. Проще говоря: «На западном фронте без перемен».

Егор забрал телефон и проинформировал меня:

— Я успел довольно много наговорить.

Я махнул рукой.

— Пустяки! Не обременяйся!

Егор кивнул и вышел из кухни. Мы с Глебом остались вдвоем. Несколько минут мы сидели молча. Я допивал кофе, Глеб курил сигарету за сигаретой. Наконец я не выдержал и взвился:

— Слушай, имей совесть! Долго ты будешь меня отравлять!

— Какая разница? — ответил Глеб философски.

Ответ меня озадачил.

— То есть?

— Какая тебе разница, от чего умирать, — перевел Глеб. — У тебя есть потрясающая возможность скончаться гораздо быстрей, чем это происходит от сигаретного дыма.

Я поперхнулся остатками кофе. Вытер рот и попросил:

— Не напоминай…

— Хочешь — не хочешь, придется об этом подумать, — ответил Глеб. — Хотя бы в целях самосохранения.

Я сложил руки на груди и откинулся на спинку стула.

— Что ты предлагаешь?

Глеб разогнал дым ладонью.

— Пока не знаю.

— Вот и молчи, раз не знаешь.

Он усмехнулся. Допил кофе, загасил окурок и спросил:

— Как у тебя дела на личном фронте?

Я поразился. Глеб, конечно, иногда бравирует своей бесцеремонностью, но эта его бравада носит внешний характер. Приятель хорошо воспитан. Задавать такие вопросы совершенно не в его духе.

— Все нормально, — ответил я обтекаемо. — А почему ты спрашиваешь?

Глеб пожал плечами.

— Понятия не имею. Беспокоюсь за тебя, вот и все…

— Спасибо, — ответил я сухо. — Не беспокойся.

— Как скажешь.

Над столом повисла мучительная пауза. Впервые в жизни я чувствовал себя неловко в присутствии друга детства. Интересно, с чего он начал задавать мне подобные вопросы?

Вошел Егор, и я облегченно перевел дыхание. Кажется, Глеб тоже. Егор сел на свое прежнее место и обвел нас с Глебом пристальным взглядом. И под этим неторопливым взглядом мы с приятелем мгновенно подтянулись, как солдаты на парадном плацу.

— Значит, так, — сказал Егор размеренно. — Через час сюда привезут одежду.

— Какую? — спросил я испуганно.

— Нужную, — ответил Егор веско. Вытянул из-за стола правую ногу и пригласил:

— Посмотри сам. Можно в таком виде показаться противнику?

Брючина заканчивалась чуть ниже икры. Да, не думал, что все так плохо. Оказывается, Егор выше меня почти на десять сантиметров.

— Можно закатать, — сказал я неуверенно.

— Нет, — отказался гость. — Никакой липы. И потом, нужно чем-то прикрыть плечо. Сам понимаешь, светиться с повязкой мне не выгодно.

— Невыгодно, — согласился я.

— Вот я и велел ребятами достать два одинаковых жилета. Один для меня, другой для двойника.

— Ты прав, — сказал Глеб, вклиниваясь в беседу. — Мы не имеем права на небрежность. Уж слишком шаткие у нас позиции.

— Ты даже не представляешь себе, насколько они шаткие, — спокойно подтвердил Егор. — Мне не хочется вас пугать, ребята, но положение кислое. Один заклятый друг костьми готов лечь, лишь бы не выпустить меня отсюда.

— Откуда ему знать, что ты еще здесь? — спросил Глеб.

— На сто процентов он, разумеется, этого не знает, — согласился Егор. — Но допускает такую возможность. И пока он не прочешет всю округу, в том числе и дома в поселке, он не успокоится. Я его знаю, он настырный.

Он посмотрел на меня с сочувствием и договорил:

— А твой дом обыщут в первую очередь.

— Понимаю, — ответил я, стараясь казаться спокойным.

— Присутствие посторонних людей их сдержит, но ненадолго, — продолжал Егор. — И потом, не могут же у тебя вечно быть гости! Согласись, затянувшееся пребывание гостей тоже выглядит подозрительно. Так что, рано или поздно, ребятам придется отбыть. Лучше рано, чем поздно.

— Это точно, — подтвердил Глеб. — Я за пацанов отвечаю.

— А мне в таком случае нужно отбыть еще раньше, — договорил Егор.

Мы с Глебом переглянулись и вздохнули. Егор еще раз прощупал нас черными прищуренными глазами.

— Давайте, мужики, еще не поздно, — подбодрил он нас. — Я не хочу вас вмешивать. Правда, не хочу. Можете оставаться в стороне, я не обижусь.

Искушение было велико, но я наступил ему на горло. Если я брошу Егора и предоставлю ему выпутываться одному, то потом не смогу без стыда смотреть в зеркало. Это вопрос самоуважения, а не глупого принципа. Поэтому, несмотря на то, что мне было очень неуютно и очень страшно, я собрал в кулак все свое мужество и твердо сказал:

— Даже и не думай. Только вместе, и никак иначе.

— Согласен, — быстро поддержал Глеб.

Егор откинулся на спинку дивана. Его глаза немного потеплели.

— Ну что ж, — сказал он негромко. — Вместе, так вместе.

Подумал, почесал нос и попросил:

— Ребят, я посплю немного, ладно?

— Иди в мою спальню, — сказал я поспешно.

Гостевую спальню занимал Глеб, вторую комнату, предназначенную для гостей, я отвел хроникам. Олина комната служила в доме местом заповедным. Жена улавливала посторонние запахи лучше любой служебной собаки. Мне не хотелось, чтобы Олин нос сунулся в это дело.