Дневник эфемерной жизни (Кагэро никки) - [58]

***

В четвертую луну, числа седьмого или восьмого, около полудня, Канэиэ сказал мне:

- Приезжал глава дворцовых конюшен. Я велел людям из своей свиты сказать, что меня нет дома. Для того, о чем он хочет со мной говорить, еще не время.

Канэиэ стоял перед живой бамбуковой изгородью. Он, как всегда, был красив: одет в шаровары из лощеного шелка, сверху на нем было прямое одеяние, фигуру опоясывал большой меч... И когда он стоял так, а порывы ветра слегка шевелили в его руке привычный красный веер и развевали ленты на головном уборе, он был будто нарисован на картине.

Из глубины моего дома показались служанки, перешептывающиеся:

- Какой красивый мужчина! - Видны были их фигуры с шлейфами[24]. Как раз в это время снаружи налетел порыв ветра, подул на ширму, за нее, и дамы, которые на эту ширму полагались, заспанные, неодетые, переполошились, представляя собой самое жалкое зрелище, которое я буду помнить до смерти.

***

Все это произошло в тот раз, когда мы ожидали нашего сына, вернувшегося после тренировки в стрельбе из лука поздней ночью. Он встал с постели совершенно заспанный и, выйдя из дверей, сказал, что дома никого нет. Из-за сильного ветра все ставни были опущены, поэтому его слова выглядели вполне правдоподобными.

Решительно поднявшись на решетчатую ограду, ками сказал:

- Сегодня благоприятный день! Принесите мне, пожалуйста, круглую циновку для сидения. Я хотел бы немного побыть здесь... - Потом глубоко вздохнул: - Совершенно напрасно приходил! - И возвратился домой.

Прошло два дня, и я послала сказать ему просто на словах:

- Прошу простить меня за то, что я отсутствовала в тот раз.

После того, как это ему передали, последовало обычное:

- Получилось очень неудачно. Как Вы отнесетесь к еще одному посещению?

Чтобы это не было похоже на приглашение, я велела передать ему: «Не покажется ли это сомнительным?». Но хотя я и не разрешила приходить, ками все-таки пожаловал к нам в сумерках, заявив:

- Мне нужно поговорить с помощником.

Я не сразу нашлась, как поступить. Подняла в окнах две ставни, осветила веранду и стала ожидать в комнате, отгородясь ширмой. Сын встретил ками словами:

- Поскорее! - И они поднялись на галерею. Открыв боковые двери, сын пригласил:

- Сюда! - И когда гость приблизился, отступил еще.

- Передай, пожалуйста, матушке, - проговорил ками тихим голосом, - что я пришел.

Войдя в комнату, он продолжал:

- Так. Согласно ее пожеланию, я явился побеседовать.

После этих слов гость коротко засмеялся и, легко шурша одеждами, прошел в задние комнаты.

Разговор с моим сыном шел тихо, лишь время от времени слышался звук прикосновения веера к его жезлу. Из-за ширмы от меня не доносилось ни звука, между тем время шло и шло... Обращаясь к моему сыну, ками сказал:

- Прошу передать, что я весьма сожалею, что предыдущий мой приход оказался безрезультатным.

- Непременно.

Я на коленях придвинулась поближе, но гость больше ничего не сказал. По крайней мере, мне за ширмой не было слышно ничего. Тогда я подумала, что он, возможно, не догадывается о моем присутствии за ширмой, и легонько откашлялась. И ками начал говорить:

- Вот время пришло. Быть может, я выбрал неподходящий случай, чтобы встретиться и побеседовать. - Так говорил он очень долго.

Со своей стороны я отвечала только:

- К сожалению, то, что Вы изволили сказать нам, вызывает чувство, похожее на сновидение. Девочка - меньше маленькой, она такая, о которых говорят: «Как мышонок». Беседа наша совершенно бесполезна.

Слушая меня, гость старался вполне соблюсти приличия, да и мне разговор давался непросто. Пошел дождь, стемнело, раздались громкие голоса лягушек. Стало уже совсем поздно, когда я произнесла:

- Здесь такие унылые окрестности, даже наши люди порой чувствуют себя неуютно.

- Нет, отчего же, - отвечал он. - Я, со своей стороны, буду заботиться о вас: не нужно опасаться.

Между тем стало еще темнее.

- Кроме того, мой уважаемый помощник будет скоро занят поблизости, и по такому случаю я  смогу оказывать  вам  всяческие услуги. Господину все, что Вы изволили говорить мне, я передам, и о том, как он изволил об этом отозваться, я также поставлю Вас в известность, для чего и наведаюсь к Вам завтра или послезавтра, - с этими словами гость встал, намереваясь уехать.

Выглянув сквозь прореху в ширме, я увидела, что светильники, горевшие на плетеной ограде веранды, погасли. За ширмой у меня горели огни и было светло, так что я и не заметила, как погас свет снаружи. Я подумала, что из-за ширмы, возможно, видны силуэты, и распорядилась:

- Это дурно! Светильники погасли, гостю неуютно!

- Да нет, ничего, - отвечали, выходя наружу, сопровождавшие его люди.

***

Явившись к нам однажды, ками стал приезжать все чаще, и все с одной и той же просьбой. Я же говорила ему только:

- Здесь, хотя и без особого желания, все будет исполнено как надо, если Вы будете иметь на то разрешение господина.

- Но, ведь, можно считать, что у меня уже есть разрешение, - горячился он, - господин определенно называл конец этой луны. За эти двадцать с лишним дней, наверное, уж один-то благоприятный день был!

К счастью, мой сын, состоя на службе в Ведомстве Правой дворцовой конюшни, должен был готовиться к участию в празднике святилища Камо, и я только об этом и думала. Ками ожидал окончания праздника. Но наши волнения по поводу сына оказались напрасными: он не смог пойти в святилище, потому что накануне осквернился, увидев дохлую собаку