Дневник Дейзи Доули - [20]
И как прикажете справиться с происходящим? Я ведь совершенно не готова заводить ребенка! Моя жизнь дала трещину, раскололась на тысячу кусочков. Но что же мне, аборт делать? В тридцать-то девять лет?! А если это мой последний шанс родить? Но что мне сказать Трою? И как преподнести новость родителям? Они будут вне себя от ярости. Начнут ругать меня за глупость и безответственность. Извините, мама и папа, год назад у меня была налаженная семейная жизнь и нормальный муж, а теперь вот, извольте!
На вокзале меня встретила Люси и отвезла прямиком к Джесси. К этому времени я уже так наплакалась, что к лицу у меня прилипли крошечные клочки бумажных носовых платочков. А само лицо изрядно распухло.
— Ты вроде говорила, когда собиралась на свидание с Троем, что у тебя месячные? — уточнила Люси.
— Да! — прохлюпала я.
— Значит, это были не месячные, а просто кровотечение, — заявила Джесси. — Иначе бы ты не забеременела.
— Какая разница, доктор? — раздраженно спросила я. — Все равно я каким-то образом залетела, факт налицо! Попала по самые уши.
Джесси обняла меня и провела в гостиную, которая в полном согласии с богемным стилем хозяйки представляла собой напластования старых газет и журналов с островками переполненных пепельниц, грязных кофейных чашек и изнемогающих от жажды комнатных растений. От запущенной студенческой берлоги эту комнату отличали только весьма стоящие антикварные предметы, попадавшиеся там и сям, да дорогущий французский гобелен над камином.
— Может, это знак… — сказала я, плюхаясь на диван, застеленный пестрым турецким покрывалом.
— Скорее уж шутка судьбы, — прошипела Джесси.
— А вдруг ребенок подарит мне покой, которого мне так недостает?
Люси чуть не поперхнулась.
— Вот уж чего ребенок тебе точно не подарит, так это покоя. Наоборот, последний покой отнимет.
— Но откуда вы знаете? — прорыдала я.
— Замужество тебя не спасло, и ребенок не спасет, — объяснила Джесси.
Люси подсела ко мне поближе.
— Послушай меня внимательно, Дейзи. Мы прекрасно понимаем, что в последнее время тебе приходилось тяжело. Но неудачный брак можно разорвать, отменить. Ты сама знаешь, как это трудно — но возможно. А вот отменить то, что ты забеременела от неподходящего мужчины — невозможно. Ребенок — это раз и навсегда. Это настоящее «пока смерть нас не разлучит».
Люси подала мне еще пачку бумажных платочков.
— То есть я не отговариваю тебя рожать…
— А вот я — отговариваю! — вклинилась Джесси.
— Джесси, ты у нас, конечно, врач, — сурово обратилась к ней Люси, — и у тебя сугубо медицинский подход, но ты все-таки должна учитывать, в каком эмоциональном состоянии Дейзи. Нельзя так.
— Вот эмоциональное состояние и подтолкнуло ее к этой глупости! Именно оно! — сердито воскликнула Джесси.
— Я просто говорю… — начала Люси.
— А я говорю… — перебила Джесси, пристально глядя на Люси.
— Девочки, девочки, я вообще-то тут… — напомнила им я.
— Так вот, я лишь хочу сказать, что ты должна принять верное решение, Дейзи. Руководствуясь правильными доводами. Это твой долг! — строго сказала Люси.
Джесси пожала плечами, как будто желая сказать «поступай как знаешь», но губы у нее были поджаты.
Господи боже ты мой, как же я с этим справлюсь? Ведь мне еще предстоит разговор с Троем.
Стоя под дверью у Троя, я задумалась, как бы так поаккуратнее сообщить ему, что я беременна. Понятно, что выкладывать новость нужно в личной беседе, а не по телефону — такие бомбы по телефону на голову не роняют. И все равно это была истинная пытка. Мне вполне хватило собственного потрясения, а ведь теперь придется потрясти Троя, увидеть выражение ужаса на его лице. «Привет, Трой, ты меня помнишь? Ну как же, прилипчивая разведенка? Мы встречались дважды, на второй раз я упала в твои объятия, а затем и в твою постель, и знаешь что? Я залетела». Мне достаточно было представить выражение потрясенного ужаса на его лице, чтобы покрыться холодным потом от страха.
Трой открыл мне дверь и встретил меня на пороге своей квартиры, в спортивном костюме, с полотенцем на шее. Растрепанный и разгоряченный, с легкой тенью небритости на лице, он смотрелся воплощением спортивности и сексуальности. При виде меня Трой сразу же широко улыбнулся, от чего я просто замерла на месте.
— Дейзи Дулиттл! Вот так сюрприз! Ну, заходи. — Похоже, Трой был искренне рад меня видеть. Что же он в таком случае не звонил?
Трой поманил меня за собой в кухню и открыл холодильник. Еды там не водилось, зато шампанского, воды, пива и вина было вдоволь.
— Что будешь пить? — спросил Трой, приложившись к бутылке минералки.
— Спасибо, ничего. Э-э… видишь ли, какое дело… есть разговор. — Я отчаянно старалась не заикаться от волнения.
— Давай-давай, поговорим, — Трой обнял меня, провел в гостиную и усадил на диван. Пахло от него замечательно: здоровым телом и самую чуточку — потом, в общем, очень по-мужски. Трой накинул рубашку, но вообще-то мог бы и не заморачиваться: грудь у него была мускулистая.
— Дейзи, я должен перед тобой извиниться. Я жутко закрутился с этим треклятым делом, и так и не собрался тебе позвонить. Обманул твое доверие. Ты уж меня прости.
Анна Пастернак получила образование в Женской школе Сент-Полз и в колледже Крайст-Черч в Оксфорде. Посвятив год работе в издательстве, она занялась журналистикой. Сейчас ей двадцать семь лет и она сотрудничает в таких известных изданиях, как «Санди телеграф», «Санди таймс», «Дейли мейл», «Мейл он Санди», «Дейли экспресс», лондонская «Ивнинг стандард» и «Спектейтор». Эта книга излагает правдивую историю любви мужчины и женщины, любви страстной и преисполненной надежд, но в конечном счете — безнадежной.
Не у всех историй любви счастливый конец. Но от этого они не становятся менее прекрасны. Именно такими были отношения Бориса Пастернака и Ольги Ивинской, которая стала прототипом Лары в романе «Доктор Живаго». Познакомившись с этой книгой, вы заново откроете для себя содержание культового романа. «Лара» – документальный рассказ о трагичной, мучительной и в то же время романтической любви на фоне одного из жесточайших периодов в истории России. Это история жизни самого писателя, хроника его душевных порывов.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.