Дневник. 1923–1925 - [79]
21 [апреля], втор[ник]
Спал отлично, и утром темпер[атура] нормальная, взял ванну. Сегодня солнце и по-в[есеннему] тепло. Гулял: был на кладбище на горе около 157-й ул[ицы].
Яркая зелень, молод[ые] листья кое-где, белый мрамор, чисто, все блестит, но мало поэзии. Я почти один, только еще двое у могилы. Сидел на скамейке. Пошел в Исп[анский] музей[1977], осмотрел 4 стены картин, кот[орые] висят так, что их едва можно рассмотреть: Goya’и[1978] (в витрине две его овальн[ые] миниатюры — м[ужской] и ж[енский] портреты масл[яными] краск[ами]), [El] Greco, Velázquez’ы, Zurbarán’ы. По набережной домой. Вечер[ом] нехотя в Town Hall на конц[ерт] пианиста Дроздова, на кот[орый] он прислал мне два билета. В ложе, рядом Patty (опять принесла мне розу). Играл недурно, но бесцветно. Программа интересная. Его сочинения — à la Scriabine — не замечательны. После конц[ерта] показался на минуту в артистич[еской], поблагодарил, пожал руку и домой; Патти уехала раньше — ей, по-вид[имому], было скучно в концерте, т. к. она музыки не понимает. На ночь читал «Suzanne et le Pacifique»[1979]. Очень утомительное чтение — нет ни одной ненапряженной, простой фразы.
22 апр[еля], среда
Письмо от Володи из Rouvroy. Ответил ему. Звонил Мекку, чтобы сговориться его принять сег[одня] вечером. Тоска и волнение, не знаю, куда себя деть. Вечер[ом] приходил Мекк. Согласился, но не за деньги, помогать Дубровскому. За чаем рассказывал много интер[есного] о Palermo, Bari, Мукдене, о кит[айских] имп[ераторских] могилах, о дворце в Мукдене. Сидели впятером.
23 апр[еля], четв[ерг]
Ровно месяц остался мне здесь. Утром заехали Рахманиновы за нами на откр[ытом] Foley’ском автомобиле. Кататься. Жарко. С[ергей] В[асильевич] сам правил.
Я, Елена, Волконские и Танечка. Ездили далеко. Немного вылезали в сосновой роще. В 2 вернулись. Я на 97-ю ул[ицу] испол[нять] поручение О[льги] Л[авровны] — купил ей носки. Домой, кофе. Спал.
После обеда на «Blossom Time»[1980] в Schubert-Riviera. Из жизни Шуберта с его музыкой, передел[анной] и приспособленной. По муз[ыке] очень удачно, но длинно, скучно и глупо по истории. Сам Шуберт был хорош, и хороший голос. Проводили пешком Танечку, потом домой на bus’e. Страшно было жарко.
24 апр[еля], пятница
Ночью была обильная пол[люция]. Около 11-ти за мной заехал Волконский, с ним по subway’ю на 59-ю ул[ицу] к двум антикварам; его полюбившиеся ему картина[1981] — «Тайная вечеря»[1982] Pierre de Coecke’a — мне не очень понравилась, но я его не разочаровывал. В общем, ничего интересного ни у 1-го, ни у 2-го антиквара.
Потом на 57-ю улицу. Смотрели очень искусные литографии Bellows’a. Потом заходил к Durand-Ruel’ю: portrait de J.-B. Faure[1983] Manet[1984], неск[олько] рис[унков] Degas’a и второстеп[енные] вещи Renoir’a, Monet, Pissaro. К Knoedler’у на хорошую выставку Raeburn’a[1985] — 17 его портретов. Нек[оторые] из них, как gen[eral?] Goldewood, sons of David Munro[1986], Robert Brown’a[1987], Lord Robertson[1988], замечательно блистательны. Около часу на bus’e домой, пить кофе. Спал, носил книги на почту.
Веч[ером] у нас гости по сл[учаю] дня рожд[ения] Жени. Все Рахманиновы (кроме Сатиной), Животовские, Трутнев и Ник[олай] Антон[ович] Алексеев. Покер и винт.
Я, Танечка и Волконский в маленькой комнатке втроем. Мне надо было их занимать, а хотелось спать, и был усталый. Кое-как занимал. Показывал князю открытки. Танечка скучала или делала вид, что ей скучно, чтобы меня такинировать. Ужин: слоен[ый] пирог с капустой, холод[ные] котлеты с огурцами, салат из ананаса и Виктории. Две бут[ылки] шампанского и виски, привезенные С[ергеем] Васильевичем. Ушли в 12, я лег спать и чудно спал.
25 апр[еля], субб[ота]
Пасмурно, часа в три пошел дождь. Приходила Патти, мандила немного со мной (вчера — больше, даже почти меня поцеловала; принесла розу). Ходил по почту отсылать Мифу носки и А[нюте] книгу. Написал Диме письмо. Читал весь день «Suzanne et le Pacifique»[1989], вечером дома кончил ее в 3 ч[аса] ночи.
26 апр[еля], воскр[есенье]
Встал после 8-ми. К 9½ были на Mandalay’e[1990]; встретили около pier’a[1991] Mrs. Curtis и ее компаньонку Miss (?) — ту, которая у меня была как-то в воскрес[енье], — рожа. Утром накрапывал дождик, потом разъяснилось — солнце и весь день жаркий. Ехали на солнце на палубе. Мы (кроме О[льги] Л[авровны]), Животовские с девочкой, Т[атьяна] С[ергеевна] и Волконский. На bus’e проехали в Highlands, там в ресторане ели яйца и пили кофе. Заходили на нашу дачу, сидели на веранде. Фруктовый сад весь-весь в цветах, сирень вся в бутонах. Пошли к разрушенн[ому] имению; там сидели на обрыве. Волконский выкупался. Пошли по дороге мимо «Беспокойных душ» и «Лебед[иного] озера», через «Крым» на прежнюю дачу Р[ахманиновых] и Сом[овых]. Оттуда наняли случившийся автомобиль и опять на Mandalay’e в 5 часов уехали. Я очень устал. К 8-ми ч[асам] были дома. Любовались с Волк[онским] подъездом к Н[ью]-Уорку. Весь вечер спал. Встал ненадолго к чаю.
