Дневник. 1923–1925 - [45]
15 июня, воскр[есенье]
Ветер разбудил около 8-ми. Сейчас же breakfast[1077]. Гулял по палубе, не качало, неск[олько] раз шел небольшой дождь. Просматривал фр[анцузскую] грамматику, conversation book[1078] и cours d’histoire[1079], одолжен[ный] мне Mr. Pred’ом. Читал Book Review из N[ew] Y[ork] Times’a. После обеда, за кот[орым] играл японский струнный оркестр, но совр[еменную] евр[опейскую] музыку, читал книгу Huret об Америке. Выходил на палубу: небо мрачное, тучи, неясная луна то уходит, то выходит.[1080] Не совсем темно, и видел 2 зарницы. Ветрено, но не качает. Я все же затянул пояс по Диминому способу. Рассматривал план Парижа. Путешественники — преимущественно молодежь, добродушно настроенная и приветливая, б[ольшей] ч[астью] студенты. Дам меньше, и несколько детей. Собрался в каюту в 11, но брился. Лежал до прихода M[iste]r’a Pred’a, котор[ый] еще долго болтал, полураздетый показывал мне, какие гимнастич[еские] упражнения он делает.
16 июня, понед[ельник]
К 8-ми был готов к breakfast’у[1081]. Читал все время Huret, кончил его после обеда: Jules Huret. En Amérique. De New York à la Nouvelle-Orléans. Paris, Charpentier, 1904. Утром шел дождь с сильным ветром. После обеда прояснилось, но ветер не утих. Мало, почти не качает. Познакомился за чаем со студ[ентом], слушавшим Ростовцева в Madison’e[1082] и гов[орившим] о нем восторженные отзывы. Начал читать книгу о Casanov’e. Лег спать довольно рано. После обеда выходил на палубу на нос корабля, а потом на палубу 2-го этажа за ветром, из-за заслоняющих его спасат[ельных] лодок; стоял довольно долго.
17 [июня], вторник
Дождя нет, туман. Сегодня проверяли паспорта. Читал почти весь день о Casanov’e. Почти ни с кем не разговаривал, если не считать обеденных компаньонов да еще одного симпат[ичного] юноши, с кот[орым] немного говорил об исп[анском] языке. Скучаю, тесно, чуждо. Не предвкушаю еще Париж и Мифа. Да и не знаю, когда думаю о нем, что будет. Грусть о прошедшем безвозвратно или renouveau[1083]?[1084] Как пуста моя душа любовью.
Книга о Казанове, кот[орую] я прочел: Joseph Le Gras. L’extravagante personnalité de Jacques Casanova, chevalier d’industrie, 1725–1798[1085]. B. Grasset, 1922.
18 [июня], среда
Время идет скоро, но скучно. На палубе холодно и ветрено; не качает. После брекфаста[1086] гулял, потом менял деньги, стоя в хвосте; за 20 дол[ларов] дали 345 франк[ов]. После обеда писал письмо Диме и Жене-Тосе, записку Анюте, писал долго, потому что очень много. Сидел в каюте с Mr. Pred’ом. Он Predmetsky — родители его из Белостока и Риги. Говорили о религии еврейской, еврействе и о половой жизни, которую он еще не начал. Я его немного развращал. Читал и до, и после обеда «Secret City»[1087] Walpole’я — мне интересно, но по-видимому, это a poor book[1088]. Интересно, т. к. это Петербург и роман писан частью, а м[ожет] б[ыть], и весь у меня в моей зеленой комнате. В столовой художники и художницы (молодежь) рисовали с натуры двух старых дам. Очень скверно — я подглядел.
Выбрился, лег в постель, поговорил с Pred’ом.
19 [июня], четв[ерг]
Сегодня солнце, и ветра меньше. Гулял по 1-му классу — роскошь и простор. Дал радио[1089] Мифу, что завтра в 8 приеду. Но кажется, это неверно. Читал почти весь день «The Secret City» Hugh. Мне интересно, но нехорошо. Окрошка из Достоевского и др[угих] рус[ских] авт[оров]. Снимали фотогр[афически] большую группу, но я сидел сбоку и похож (что заметил, когда за обедом показывали пробную карточку). Перед обедом приходил едущий на пар[оходе] commander general Pershing[1090], произнес речь молодежи о responsibility[1091] и о военной защите родины на будущее. Вечные shame and lies[1092]. (М[ежду] пр[очих] едут R. Navarro и композит[ор] Gallo[1093] — я их не видел.) Pershing’a чествовали глупым cheer’ом[1094], который прорепетировал с нами заранее пришед[ший] юноша.
После обеда танцы в украшенном флагами внутреннем deck’e[1095] до 8-ми ч[асов].
Потом entertainment[1096] с напечатанной афишей. Very poor fun[1097]; говорили речи двое, из кот[орых] од[ин] — professor Madison’ского университета. Художник и художница рисовали комические картинки. Дама-комик, жена пастора из Китая и старик-имитатор, менявший парики. Под скрипку все пели хором. Потом хором без скрипки. Я скучал и многое не понимал, но если бы и понял, не веселился бы. Все же были в восторге. После был extra treat[1098], на котором я не был, т. к. брился, но любезный Pred принес мне в каюту 2 бутерброда и кэк[1099]. Не радуюсь — как всегда, когда бы следовало радоваться. А завтра увижу Мефода! Неважно себя чувствую, <…>[1100]. Сосед Pred’a за столом, с кот[орым] я тоже познакомился, — Mr. Harper, шотландец, родом из Glasgow.
