Дневник 1919 - 1933 - [9]
Согласно уговору, Стелла позвонила мне в восемь часов утра, и мы отправились с нею загород. Последнее время стояли такие чудесные весенние дни, а у меня весною тяга из города существовала всегда, ещё с времён Макса Шмидтгофа, так что я отправился с большим удовольствием, а Стелла – с радостью. Ни от кого не добившись, где красивые окрестности, мы сели в поезд и, отъехав сорок минут, вышли на берегу Гудзона и пошли гулять среди холмов и лесов. День выдался проладный, хотя и ясный, трава зазеленела, изредка показались цветы, но деревья ещё стояли мёртвыми. Мы гуляли до трёх часов, а потом завтракали в очень нарядном ресторане, откуда вид на Гудзон и на Нью-Йорк. Я немного придирался к Стелле, и она сказала, что видит меня сегодня в другом свете, чем всегда. Я ответил, что для неё же лучше узнать меня с разных сторон.
Корректура валиков. Очень интересная, но длинная работа. Главный недостаток инструмента: если взят аккорд, то нельзя выделить ноты. Также нельзя выделить среднюю тему.
Был у Башкирова. рассказал ему кое-что про Стеллу. Спрашивал его мнение насчёт предупреждения Больм. Он жал плечам и говорил:
- В конце концов, если вы уверены, что она вас любит. Бог с вами, поезжайте с нею в Канаду.
Писал маме письмо, так как едет офицер на Кавказ. Зову её сюда, но горизонт на Кавказе тёмен и большевики, храбро сражаясь, стоят у ворот Одессы. А из Одессы пароходы в Нью-Йорк. Вообще вся Европа клокочет. В Венгрии советская республика, в Париже мирная конференция не знает, как распутать положение.
Идея рассказа о красивой женщине и о политическом бридже. Хотя я не хочу писать на современные темы, но мне кажется, что так как я возьму этот сюжет, тема будет не временная, а постоянная.
Утром ходил по Park Avenue и обдумывал, как я буду рассказывать сюжет «Игрока» Отто Кану.
В половину первого завтрак с ним. Кан мил, очень заинтересовался сюжетом и сказал, что весьма хочет поставить «Игрока». Приказывать Гатти он не может, но постарается повлиять на него и надеется, что Гатти заинтересуется сюжетом. Просил дать французский скетч сюжета для Гатти и недели через три, когда Гатти освободится от оперы, обещал устроить у себя слушание «Игрока».
Начало блестящее, и я считаю, что теперь больше шансов за, чем против.
Вечер провёл у Сталя, проверяя его и Верочкин перевод «Апельсинов». Они попривыкли и недурно справляются, а я охотно даю им лишние «croches»[14], т.е. прибавляю ноты, ибо для французского языка всегда нужно больше нот и слогов, чем для русского. Зато очень строго требую, чтобы текст был в точном соответствии с идеей музыкальной фразы.
Третий recital. Зал имел битком набитый вид, но это опять напыщенная публика. Я играл спокойно и хорошо, и по общему признанию - лучше всех разов. Успех во время всей программы. Даже «Сарказмы», поставленные в заключение, не очень испортили настроение публики, а сыгранные на бис мои популярные пьесы и gmoll'ный Прелюд Рахманинова сделали огромный заключительный успех. В артистической, по обыкновению, масса народа, оторвавшего мне руки. Стелла держалась в стороне, я сам подошёл к ней и представил ей Башкирова, чтобы показать её ему.
После концерта - чай у Либман в мою честь, где масса народа, красивых женщин и артистов.
Рецензии были сегодня короче, чем раньше, потому что одновременно был филармонический концерт, и критики метались направо и налево. Половина хвалила, половина ругала.
Концерт дал убыток двести долларов (касса триста пятьдесят, расходы пятьсот пятьдесят). В сущности, не многим меньше, чем в прошлый раз. А многие по наивности считают, что после этого концерта я богач.
Так как проклятый дантист сказал, что всё равно необходимо выдрать ещё два зуба, то я решил, по моей системе, что чем скорей, тем лучше. Но газ оставил такое удручающее впечатление, что я готов был дёргать даже без кокаина, лишь бы не с газом. Однако доктор послал дёргать с газом и я, из упрямства, из самолюбия, взял себя в руки и пошёл дёргать с газом. Идти очень не хотелось, но я заставил себя. Я рассуждал так: что, собственно, так неприятно? Те четыре-пять секунд, во время которых задыхаешься. Но неужели уж так мучительно задыхаться каких-нибудь четыре-пять секунд? Нет, вовсе уж не так. Тогда что это? Животный страх. Теперь: если доказать животному, во мне сидящему, что я нисколько не умираю, а проделываю это на пользу медицины, то может дело выйдет совсем просто. С этим решением я полез в кресло. И действительно, с первым задыханием я почувствовал, что, пожалуй, это вовсе не так страшно. Я радостно ухватился за эту мысль и стал мысленно приговаривать: «Вовсе не так страшно». Затем я так крепко заснул, что совсем не чувствовал, как были вынуты два зуба. А при пробуждении первым впечатлением было, что передо мною стоит какое-то новое лицо, смотрящее на меня. И в не вполне пробудившемся мозгу вертелись в забавном смешении две моих фразы: «Кто этот человек?» (Клариче из Апельсинов») и «Это кто? Маркиз?» (Бабушка, «Игрок»). Человек оказался дорогим доктором, пришедшим из соседней комнаты.
Литературные опыты великого композитора.Печатается по машинописным копиям, предоставленным О.С. ПрокофьевымХудожественное оформление: Александр ВасинС.С. Прокофьев. Рассказы © А.Васин. Иллюстрации, макет. 2003В оформлении обложки использованы черновики рассказов С. Прокофьева "Преступная страсть" и "Блуждающая башня".Текст — © Сергей Прокофьев, наследники Иллюстрации и макет — © Александр Васин Релиз подготовлен в 2016 г.
Перед нами текст, равный по объему “Войне и миру”, при этом объемлющий собой не одну, а целые три вселенные. Во-первых, предреволюционную Петербургскую консерваторию, связанный с ней обширный круг передовой и не очень передовой артистической молодежи, безусловный лидер которой — герой и автор дневника Сергей Прокофьев. Во-вторых, в Дневнике Прокофьева содержатся зарисовки художественного зарубежья — Америки, Западной Европы, артистических эмигрантских кругов, наиболее интересными среди которых композитору представляются те, что связаны с “Русскими балетами” С.
Книга Радко Пытлика основана на изучении большого числа документов, писем, воспоминаний, полицейских донесений, архивных и литературных источников. Автору удалось не только свести воедино большой материал о жизни Гашека, собранный зачастую по крупицам, но и прояснить многие факты его биографии.Авторизованный перевод и примечания О.М. Малевича, научная редакция перевода и предисловие С.В.Никольского.
Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.
«Несколько лет я состояла в эзотерическом обществе, созданном на основе „Розы мира“. Теперь кажется, что все это было не со мной... Страшные события привели меня к осознанию истины и покаянию. Может быть, кому-то окажется полезным мой опыт – хоть и не хочется выставлять его на всеобщее обозрение. Но похоже, я уже созрела для этого... 2001 г.». Помимо этого, автор касается также таких явлений «...как Мегре с его „Анастасией“, как вальдорфская педагогика, которые интересуют уже миллионы людей в России. Поскольку мне довелось поближе познакомиться с этими явлениями, представляется важным написать о них подробнее.».
Книга рассказывает о жизни и главным образом творческой деятельности видного советского авиаконструктора, чл.-кор. АН СССР С.А. Лавочкина, создателя одного из лучших истребителей времен второй мировой войны Ла-5. Первое издание этой книги получило многочисленные положительные отклики в печати; в 1970 году она была удостоена почетного диплома конкурса по научной журналистике Московской организации Союза журналистов СССР, а также поощрительного диплома конкурса Всесоюзного общества «Знание» на лучшие произведения научно-популярной литературы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.