Дневник 1919 - 1933 - [11]

Шрифт
Интервал

Обратно из West End'a поехал на пароходе и в первый раз увидел лицом к лицу статую Свободы при входе в Нью-Йорк. Статуя огромна по сравнению с пароходами, но ещё огромней оказались небоскрёбы, которые выросли из тумана с другой стороны.


11 июня

Сегодня опять надо было пойти к Лилиенталю, который в третий раз должен был решить, резать меня или нет, но данное им в последний раз лекарство со включённым в него бисмутом так высушило мою ранку, что она выглядела приятной и выздоравливающей. Поэтому решили отложить визит и посмотреть, не выздоровеет ли она совсем. Уф, хорошо бы без операции!

Вечером был у Сталя. Сцены в пустыне и у Креонты переведены, многое с Кухаркой - очень ловко. Многое я исправил.


13 июня

Получил от Стеллы письмо из Бостона, которого не ждал. Письмо милое и нежное, но кончается «до свидания на будущее, прощайте на теперь». Тогда зачем писать? Я начал привыкать к исчезновению Стеллы, а это письмо опять всколыхнуло старое. Но где-то в глубине души мне кажется, что в Стелле сейчас сильное брожение и что, может быть, потом, скоро, она вернётся ко мне.


15 июня

Срок моей квартире. Завтра съезжаю на дачу. Пора: половина июня, давно так не засиживался в городе. Но и теперь придётся ездить раза три в неделю в город - лечить всё ещё незаживающий абсцесс. Мне жалко бросить мою квартиру: она удобная и уютная. И хотя с ней связаны некоторые неприятные воспоминания - скарлатина, и въехал я в неё под впечатлением смерти Мmе Шиндлер, но всё же Стелла соединила с нею много хороших моментов.

Днём ездил в Ларгмонт, где на лето поселилось много русских. Среди них - бабушка русской революции - Бр. Брешковская, которой я был сегодня представлен, и которая приняла меня с поразительной нежностью, долго целовала и гордилась, что не перевелись таланты земли русской. Вела со мной довольно сложный разговор о том, должны ли или нет таланты создавать школу последователей, или, если они начнут заниматься этим, это может вредно отразиться на их собственном творчестве. Последнее, конечно, в том случае, когда они эволюционируют до самой старости. Тогда всякое суммирование самого себя, необходимое для создания своей школы, конечно, будет вредить и мертвить собственную работу.


16 июня

Утро было посвящено доктору и укладке вещей. В четыре часа выехал в West End, где решил поселиться на первую половину лета. Я думаю, с Люисонами и их обширными знакомствами там будет весело. «Весело» - за подобным весельем я не гонюсь летом, но с моими плохими нервами и после того, как Стелла бежала, я думаю - это лучшее, что я могу для себя придумать. Буду днём и, главное, утром писать партитуру, перемежая новую страницу прогулкой к океану, а по вечерам ходить в гости.

Остановился в большом, пока пустом, отеле «Холивуд». Вечером прогулялся по берегу океана и рано лёг спать.

Океан настоящий, без бухт и заливов. Если провести прямо линию, то ближайший берег - Португалия.


15 июня

Начал партитуру «Апельсинов». Но мешали дети, которые внизу, в салоне отеля, играли на рояле гаммы. На улице встретил француза, владельца друтого большого отеля, который оказался знающим о моей маэстрии. Он сказал мне, что был бы особенно рад иметь меня в своём отеле, и предложил за полцены небольшую, но хорошую комнату с балконом на океан в тихом аnnех[15] большого отеля. Туда я сегодня и переехал. Это почти рядом с Люисонами. Дал мне большой некачающийся стол, удобную лампу, кресло и вообще очень за мною ухаживал.


16 июня

Был в городе - у доктора, в Duo Art и за покупками. Вернувшись в West End, сынструментировал три страницы. Пора серьёзно браться за работу.

Анисфельду Чикагская опера сделала окончательное предложение писать декорации для «Апельсинов». Постановка их принимает значительный характер, на что я не надеялся. На днях надо будет прочесть Анисфельду всё либретто.

Из России (Новороссийска) - первый пароход. Жду писем от мамы. Хотя не очень верю, что они будут.

У Люисонов, перед уходом, мельком встретил Корнелию. Она выглядела бойкой и чуть-чуть громкой. Сказала: «Je suis tres heureuse de vous voir»[16]. Я очень рад. Я догадывался, что она будет здесь летом, но три раза подряд не встретив её у Люисонов, жалел, думая, что ошибся в моих догадках. Приехала сама, правя автомобилем, чтобы ехать кататься с младшим Люисоном.


17 июня

Много и с удовольствием инструментовал. Сделал семь страниц, затем устал. Это не так много, надо по крайней мере десять. Но, очевидно, я отвык или после скарлатины ещё не так силён, как прежде.

Гулял по берегу Атлантического океана. West End пока тих: народ съезжается к июлю. Иногда несколько беспокоит шрам - болит, а так настроение хорошее.


18 июня

Приезжал ко мне Капабланка, с которым завтракали у Люисонов, а затем катались в автомобиле. Он мил и молчалив.

Сегодня сделал меньше семи страниц. Когда начинаю высчитывать, то боюсь, что не кончу к сроку. Остаётся сто дней на пятьсот с лишним страниц.

Шрам болит сильнее.


19 июня

Был в городе - читать либретто Анисфельду и у доктора. Шрам вздулся.

Может - это поверхностное раздражение, тогда ничего. А если новый абсцесс на месте старого, тогда дело плохо - надо оперировать. Всё это несколько портит настроение.


Еще от автора Сергей Сергеевич Прокофьев
Рассказы

Литературные опыты великого композитора.Печатается по машинописным копиям, предоставленным О.С. ПрокофьевымХудожественное оформление: Александр ВасинС.С. Прокофьев. Рассказы © А.Васин. Иллюстрации, макет. 2003В оформлении обложки использованы черновики рассказов С. Прокофьева "Преступная страсть" и "Блуждающая башня".Текст — © Сергей Прокофьев, наследники Иллюстрации и макет — © Александр Васин Релиз подготовлен в 2016 г.


Дневник 1907 - 1918

Перед нами текст, равный по объему “Войне и миру”, при этом объемлющий собой не одну, а целые три вселенные. Во-первых, предреволюционную Петербургскую консерваторию, связанный с ней обширный круг передовой и не очень передовой артистической молодежи, безусловный лидер которой — герой и автор дневника Сергей Прокофьев. Во-вторых, в Дневнике Прокофьева содержатся зарисовки художественного зарубежья — Америки, Западной Европы, артистических эмигрантских кругов, наиболее интересными среди которых композитору представляются те, что связаны с “Русскими балетами” С.


Рекомендуем почитать
Фенимор Купер

Биография американского писателя Джеймса Фенимора Купера не столь богата событиями, однако несет в себе необычайно мощное внутреннее духовное содержание. Герои его книг, прочитанных еще в детстве, остаются навсегда в сознании широкого круга читателей. Данная книга прослеживает напряженный взгляд писателя, обращенный к прошлому, к истокам, которые извечно определяют настоящее и будущее.


Гашек

Книга Радко Пытлика основана на изучении большого числа документов, писем, воспоминаний, полицейских донесений, архивных и литературных источников. Автору удалось не только свести воедино большой материал о жизни Гашека, собранный зачастую по крупицам, но и прояснить многие факты его биографии.Авторизованный перевод и примечания О.М. Малевича, научная редакция перевода и предисловие С.В.Никольского.


Балерины

Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.


Черная книга, или Приключения блудного оккультиста

«Несколько лет я состояла в эзотерическом обществе, созданном на основе „Розы мира“. Теперь кажется, что все это было не со мной... Страшные события привели меня к осознанию истины и покаянию. Может быть, кому-то окажется полезным мой опыт – хоть и не хочется выставлять его на всеобщее обозрение. Но похоже, я уже созрела для этого... 2001 г.». Помимо этого, автор касается также таких явлений «...как Мегре с его „Анастасией“, как вальдорфская педагогика, которые интересуют уже миллионы людей в России. Поскольку мне довелось поближе познакомиться с этими явлениями, представляется важным написать о них подробнее.».


Фронт идет через КБ: Жизнь авиационного конструктора, рассказанная его друзьями, коллегами, сотрудниками

Книга рассказывает о жизни и главным образом творческой деятельности видного советского авиаконструктора, чл.-кор. АН СССР С.А. Лавочкина, создателя одного из лучших истребителей времен второй мировой войны Ла-5. Первое издание этой книги получило многочисленные положительные отклики в печати; в 1970 году она была удостоена почетного диплома конкурса по научной журналистике Московской организации Союза журналистов СССР, а также поощрительного диплома конкурса Всесоюзного общества «Знание» на лучшие произведения научно-популярной литературы.


Я - истребитель

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.