Дневник. 1917–1923 - [30]

18 ноября

Сег[одня] мне 48 лет.

Завтракал у меня Яремич — опять он приходил за нек[оторыми] вещами для лавочки Об[щества] поощрения худ[ожеств]. Вместе пошли с ним туда на осмотр аукц[иона] Платера. Когда вернулись, у меня на столе стояло silver plate[342] Marion and Web[ster] — корзиночка с леденцами — подарок Мифа. За обедом я, будто все равно, был холоден, хотя он все время ко мне приставал. После обеда, на диване, он бросился меня обнимать, целовать, предлагать себя; гов[орил], что он <…>[343] Вальп[олю] <…>[344] будет со мной жить. Сговорились спать сегодня <…>[345] вместе. Я <…>[346] сейчас же растаял, целовал его. Пошел к Поляковым ненадолго: он [т. е. В.Л. Поляков] меня в 3-й раз пригл[асил] обедать. Там красив[ый] высокий господ[ин] Бенте и англ[ичанин] Макальпин[347], скорее, симпатичный, большой.[348] Этот Макальпин, по-видимому, не любит Вальполя — находит его тори — в книге «Perrin»[349] он обидно и несправ[едливо] выставил школьных людей, котор[ые] к нему отнеслись очень хорошо. Был он в школе очень недолго, к тому же. К 10-ти вернулся домой Миф, тоже пили чай, потом легли спать. Оба сделали, и он был <…>[350] ласков. Спали всего часа два — потом он ушел.

19 [ноября], воскр[есенье]

Утром ходил к Винтулову, генер[алу][351], смотреть книги, но книги он не показал, т. к. наде[ется] на Панчулидзева. После завтр[ака], за кот[орым] была Анюта, пошел на аукц[ион]. Наслаждался человеческой глупостью. Вечером остался дома, не пошел к Оливам[352] на обед — не захотелось, — читал Machiavelli «Mandragore’у» и другие мелкие вещи.

Понед[ельник], 20 [ноября]

Начал обдумывать и приготавливать маленькую работу.

Пел романсы Акименки. Голос звучал хорошо, к вечеру же заболела голос[овая] связка. Перед обедом <…>[353] Миф. Очень охотно предоставил мне себя. Я сделал. Вечером были у меня Яремич и Платер. Прочел после их ухода «Le frère Alberigo»[354] Machiavel’я.

Вторник, 21 [ноября]

Начал работу. Не выходил весь день. Часов в 5 пришел Платер с финляндским антикваром. Тот купил у меня разных вещей на 3850 р[ублей] — то, что мне не нужно и не мило. Вечером ко мне заходил Поляков за англ[ийскими] книгами, сидел слишком долго. Но от чаю ушел. Потом читал «Joseph’a» Fielding’a[355]. Горло болело.

Среда, 22 [ноября]

Работал неб[ольшой] рис[унок] — охотник и крестьянка XVIII века. Пойдет для Анспаха. Вечером в балете, где скучно: две картины «Щелкунчика», «Эрос»[356] и «Арагонская хота»[357]. В антрактах с англичанами Lintott’ом[358], Брусом[359] и Бруксом[360].

Сидел рядом с Мифом. Послед[ний] для Бруса просил меня сесть ряд[ом] с ним. Г[олосовая] связка болит. Ночью частью не спал из-за беспокойства. Может быть, возвращаются мои болезни? Вальполь доехал до Англии; гов[орит?] англичане[361].

23 ноября, четверг

Продолжал работу над рис[унком] «La fille mal gardée»[362] для Anspach’a. Не выходил на улицу. Вечером фестиваль, устроенный Мифом и мной для Анюты и Валечки: розовое шампанское, сиг с mayonnaise’ом, икра и сыр. Обошлось нам всего только в 120 р[ублей]! Было мило и приятно. Читал «Andrews’a», скоро его кончу. Г[олосовая] связка болит. Письмо от В[альполя] из Христиании[363].

24 [ноября], пятница

Работал до темноты и кончил акварель для Anspach’a. Вышло банально, как бандит хромой из нехорошей детской книги. Мифу и Анюте понравилось. Ксения прислала письмо с приглашением обедать. Обедал у них я один. От них к Нуроку, где уже сидел Валечка. Разговоры только о политике. Всю эту ночь громили вин[нные] подвалы Зимнего дворца солдаты. Миллионная усыпана, по Мефодию, телами мертвецки пьяных. Вернулся домой, читал «Andrews’a». Ждал потом <…>[364] в постели, вернувш[егося] из объятий М. Кралина[365]. Я на нем сделал.

Горлу было лучше.

25 [ноября], суббота

Горлу хуже. Очень беспокоюсь.

Не работал. Заходил к завтр[аку] Яремич. Подарил мне фр[анцузский] театр[альный] альманах. Спорили о большевиках. Анюта подошла и тоже приняла участие. Разбирал рисунки — my scraps[366], лучше ск[азать]. В 4 часа поднялся к Анюте, у которой Женя из Царского. Обедал у Поляковых: генер[ал] Poole[367] и два мол[одых] офицера P. Benting и Warinder, оба посл[едние] очень глупые, и Benting бестактно гов[орил] о русских. Правду, но я был шокирован. Poole мил и благодушен. Вообще же с ними скучно. После обеда пришли Катерина, Серебряков и брат Поль. Англичане пошли играть в карты и стало лучше. Вернулся домой около 12-ти и читал еще «Andrews’a».

26 [ноября], воскр[есенье]

Утром я поднялся к Анюте; при мне неожид[анно] приехал Дима из Гельс[ингфорса] с товарищем <…>[368]. Днем у меня были Кан, Анюта и Сережа. Кана я оставил обедать. Дима и его товар[ищ] тоже у меня обедали, т. к. Анюта была приглашена к Марье Вас[ильевне] и товарища неловко было к ней вести. Кан купил у меня несколько моих вещей. После его ухода я почитал, а потом пошел к Марье Вас[ильевне]. У нее целая компания: Анюта, Сережа; Димины <…>[369]. Этот молодой герой рассказывал об интересных своих переживаниях в Монзунде[370] и смертел[ьной] опасности, в которой он был 4 дня. От Мар[ьи] Вас[ильевны] вернулся в 12 часов, читал «Andrews’a». Кончил его. Потом прочел еще все о Fielding’е из «Student’s Literature»