Дневник. 1917–1923 - [3]

Д. С. Михайлов после выпуска из Александровского лицея (1916) окончил курсы гардемаринов и поступил мичманом на Балтийский флот, стал штурманом, а с 1926 г. преподавал в Военно-морском училище им. М. В. Фрунзе. Он был женат на Евгении Алексеевне Степановой (1906–1943), дочери дружественной Сомовым-Михайловым семьи; детей у них не было[13]. Его младший брат учился в Высшем художественном училище при Академии художеств, которое не окончил, работал в бытовом отделе Русского музея. В 1924 г. он окончил Институт фотографии и фототехники, сделался кинооператором: в частности, он работал над фильмами «Катька — бумажный ранет» (1926), «Парижский сапожник» (1927)

и, вместе с А. Н. Москвиным, «Шинель» (1926). Во время одной из зарубежных командировок в 1928 г. Е. С. Михайлов встретился в Париже со своим дядей. Женой Евгения Сергеевича была Таисия Феликсовна Ворохновская (1901–1997), которая родила ему двоих дочерей — Анну (род. 1926) и Елизавету (род. 1932)[14].

В 1920—1930-е Е. С. Михайлов неоднократно арестовывался, но никаких серьезных и обоснованных обвинений ему не предъявлялось. В последний раз его заключили в тюрьму вскоре после нападения Германии на СССР, перевезли в Златоуст, однако через несколько месяцев отпустили на свободу. Евгений Сергеевич уже не мог вернуться в осажденный Ленинград, между тем как там осталась его семья: жена, дочери и мать. Они прожили в городе две зимы, пока летом 1943-го их не вывез в Баку Д. С. Михайлов, только что потерявший супругу — ее легкие не вынесли местного климата. Через год Михайловы вернулись в Ленинград и поселились на улице Писарева — в дом на Екатерингофском попал снаряд, разрушив квартиру, которая ко дню начала войны оставалась за Дмитрием Сергеевичем. Впрочем, в течение 1910—1930-х из-за непомерного налогообложения и высокой платы за квартиры, установленной сразу после прихода к власти большевиков, Сомовы-Михайловы были вынуждены постепенно отказываться от принадлежащих им комнат[15]. Даже А. А. Михайлова после смерти мужа перебралась к младшему сыну, который уже давно вместе со своей семьей отдельно жил на Литейном проспекте.

Анна Андреевна умерла в Ленинграде осенью 1945 г. Евгений Сергеевич вскоре после окончания войны поступил на работу в фотолабораторию Академии художеств. На склоне лет его досуг составляли занятия историей своей семьи[16].

Lehr— und Wanderjahre

Детство, — а, может быть, и всю жизнь К. А. Сомова — определило отцовское искреннее увлечение искусством. Андрей Иванович, как и многие люди, которые поздно получили возможность следовать своему призванию, наполнял им всю свою повседневность, а, значит, и повседневность своей семьи. Друзьями дома были художники В. И. Якоби и И. И. Шишкин — впрочем, и сам А. И. Сомов занимался в вольных классах Императорской Академии художеств. Его научные занятия продолжались в коллекционерстве — стены квартиры на Екатерингофском занимали произведения как русских художников (в частности К.П. Брюллова и П. А. Федотова), так и зарубежных (например Ф. Гварди и А. Блумарта). Множество интересных вещей можно было обнаружить в папках в кабинете А. И. Сомова — А. Н. Бенуа вспоминал, как тот однажды вырезал для него несколько листов из путевого альбома О. А. Кипренского[17]. Коллекционерство отца впоследствии передалось и сыну, который собирал, впрочем, также фарфор[18] и книги (речь идет о редких библиофильских изданиях, в основном французской литературы XVIII столетия). Нет никаких сомнений в том, что художественный энциклопедизм А. И. Сомова повлиял и на стилизаторский характер искусства его младшего сына.

А. И. Сомов желал, чтобы дети усвоили близкие ему ценности: трудолюбие, умеренность, стремление к самосовершенствованию. Хотя благодаря старшему брату его собственное детство было лишено невзгод, он стремился дать им то, чего был лишен сам: лучшее образование, обучение искусствам, поездки за границу. К. А. Сомов был определен в гимназию К. Мая в 1879 г. — она считалась в то время одной из лучших в России и по методике, и по уровню преподавания. Сомов учился там вместе с другими будущими мирискусниками — Д. В. Философовым, А. Н. Бенуа и В. Ф. Нувелем.

С. Р. Эрнст в своей книге упоминал о рано проявившихся способностях художника[19], А. Н. Бенуа находил сомовские рисунки школьных лет довольно беспомощными[20]. Как бы то ни было, оба автора согласны в том, что Сомов долгое время не мог выбрать, какому из своих увлечений посвятить жизнь — музыке (как певец), театру или изобразительному искусству — и лишь под воздействием отца склонился к последнему[21]. Не следует, впрочем, подозревать

А. И. Сомова в диктате — обратное подтверждают усилия, которые ему пришлось приложить, чтобы принять «декадентское» искусство сына, находясь в целом на стороне критиков мирискусников, таких как И. Е. Репин и В. В. Стасов[22].

Сомов покинул гимназию в 1888 г. и поступил в Академию художеств. Перед этим он четыре года без особенного воодушевления занимался в рисовальных классах Общества поощрения художеств. В Академии художник приобрел некоторые технические навыки, однако укоренившийся там дух косности и распада мало способствовал развитию талантов. По словам Эрнста, Сомов считал пять первых академических лет потраченными впустую. Кроме того, по поступлении художник был вынужден еще и отбывать воинскую повинность, что доставило ему множество неудобств. В Академии Сомов учился у живописцев К. Б. Венига, В. П. Верещагина, Б. П. Виллевальде, А. Р. фон Бока, а также П. П. Чистякова, но перенял он у них мало