Дневник 1827–1842 годов - [18]
Окончив письмо к сестре, я (к великой моей досаде) с 7 до 10 часов вечера проспал, а потом пошел к барону; там был Илличевский и князь Эристов; последний очень приятен в обществе: он имеет дар передразнивать и голосом и движениями, он равно хорошо представляет первых актеров здешних театров и ворон, скачущих около кучи выкинутого сора>53.
29–30 октября
Писал я к сестре и матери, обедал у барона. Я купил турецкие разговоры, I часть; во второй части обещает Сеньковской и краткую грамматику; по-моему, гораздо лучше было бы напечатать прежде грамматику, а потом уже разговоры – тогда и последние были бы понятнее.
30 октября
Вечером у Дельвига видел я Плетнева: он учит русскому языку наследника и великих княжон, про воспитание коих рассказывал он некоторые подробности. Барон читал свое “Видение”, писанное рассказом русских песен; Пастушеская последняя его идиллия>54 тоже очень хороша.
31 октября
Павлищев говорил, что будто носятся слухи о мире с турками и о конгрессе на сей случай, предполагаемом быть: это было бы мне некстати, мои воинственные планы расстроились бы тогда. Теперь все служащие ездят к телу покойной императрицы.
1 ноября
Всё это время я опять ничего порядочного не делаю; надо заняться теперь военными науками, купить учебные кавалерийские книги и пр. Ван дер Вельде я не успею перевести, так я и оставлю начатое; постараюсь написать что-нибудь об моей студенческой жизни. – Вечером я был у Павлищева, где много было музыкантов, между прочими Глинка, который, говорят, лучше сочиняет, чем играет, хотя он в последнем и весьма искусен>55. – Мне музыка напоминала то Ребентиша>56 с деревенскою моею жизнью, то удалые студенческие наши квартеты, особливо под конец, когда каждый играл свое; недоставало только пунша, чтобы довершить обман (illusion).
2 ноября
Целое утро просидел я над письмом к Адеркасу и всё еще не написал его!!! Потом был я в справочном месте; вечером принесли мне письма от матери и сестры, а в последнем милую приписку от Пушкина, которая начинается желанием здравия Тверского Ловеласа С. Петербургскому Вальмону>57. – Верно, он был в весьма хорошем расположении духа и, любезничая с тамошними красавицами, чтобы пошутить над ними, писал ко мне – но и это очень меня порадовало. – Мать посылает мне благословение на войну, а сестра грустит, бедная, – кажется, ее дела идут к худому концу: это грустно, и не знаю, чем помочь; ежели мне вмешаться в них, то во всяком случае будет только хуже. – Странное дело: людям даже и собственный опыт не помогает, когда страсти их вмешаются!
3 ноября
Сегодня тоже весьма приятно начался для меня день получением от Языкова письма с посланием к барону;>58 он извиняется в замедлении ответа на мое письмо обыкновенным расстройством своих финансов, а послание к Дельвигу посылает в доказательство слабости и нездоровья душевных сил, – в этом он не совсем неправ: есть прекрасные стихи, но есть и старые обороты и мысли. Но для меня всё, что вышло из-под пера Николая Михайловича, прекрасно и так же милы , как нежные уверения любовницы в своей страсти пламенному любовнику. – Я хотел купить уставы для кавалерийской службы, но они очень дороги, их 3 части, и каждая по 20 рублей; также я не мог найти образцов мундиров гусарских и уланских полков. – Барон читал мне цензурой пропущенные стихи Пушкина, Баратынского, свои и Вронченкины, которые будут помещены в “Северных цветах”>59.
4 и 5 ноября
Эти два дня я ничего не сделал хорошего: всё собирался писать письма и не писал. Я опять отвык от дела: как скоро возьмусь за перо, то уже сон меня и клонит и в голове пусто. Я получил письмо от Лизы от 4 октября, отосланное прежде первого ее письма; вот уже более двух недель, как она ни ко мне, ни к Анне Петровне не пишет, – это удивительно: верно, ее слишком тронуло слышанное обо мне; Пушкин тоже прибавил про баронессу – вот верно причины ее молчания; завтра я хочу и к ней писать, если Бог поможет. Императрицу вчера положили в гроб и поставили в Castrum doloris;>60 и теперь пускают к ней без различия. В политическом мире обещают нам конгресс и именно в Петербурге. Дай Бог, чтобы он был и кончился миром: тогда бы искушение мое кончилось. – Вчера рассказывали, будто бы умерла Елена Павловна >. Константин, говорят, приехал сюда>61.
6 ноября
Обедал я у Шахматова. Наконец удалось мне написать Адеркасу; к сестре и матери я тоже писал, а вечер, как всегда почти, был у Анны Петровны и барона.
7 ноября
Всю ночь и утро ишел снег, и установилась прекрасная санная дорога; пушистый мягкий снег мне сильно напоминал прошлый год: мое житье в Твери, пороши, охоту и любовные мои подвиги; я желал снова быть там, городская жизнь являлась мне во всей своей пустоте, холодности, и я бы с восторгом ее поменял на однообразную деревенскую; самая метелица меня радовала: я вспоминал, как под таким же ветром, в легких санях, я носился по белым равнинам то к ногам красавицы, то от нее.
Ночь была, кроме маленького ветра, прекрасная; на чистом темно-синем небе высоко стоял месяц, резкие, недлинные тени домов лежали на чистой и яркой белизне снега и делили улицы на две половины; черта, их разделявшая, тянулась то ровная, то уступами, сообразуясь с неровною высотою зданий. – Я, Анна Петровна и Софья Михайловна поехали кататься – легко скользили сани по уезженной уже улице, следы полозьев ярко блестели в лучах месяца и параллельно тянулись за санями, летел мелкой снег брызгами из-под копыт лошади, и два столба пара клубились из ее ноздрей; много саней видно было на Невском проспекте: иные постепенно перегоняли нас, другие также отставали, изредка лихой извозчик или купец быстро мчалися мимо на рысаках, которые, казалось, неслись не по воле правящих ими, а как будто закусив удила. – Катание было весьма приятное, холод как-то живил и веселил чувства; мы заезжали в кондитерскую выпить сабайону
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами – яркий и необычный политический портрет одного из крупнейших в мире государственных деятелей, созданный Томом Плейтом после двух дней напряженных конфиденциальных бесед, которые прошли в Сингапуре в июле 2009 г. В своей книге автор пытается ответить на вопрос: кто же такой на самом деле Ли Куан Ю, знаменитый азиатский политический мыслитель, строитель новой нации, воплотивший в жизнь главные принципы азиатского менталитета? Для широкого круга читателей.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).