Дмитрий Донской - [28]
Однако с кончиной «доброго царя» Джанибека (1357) для русских князей настали иные времена, потребовавшие отказа от прежних правил политического поведения. Великая Орда умирала, и возле ее смертного одра уже спорили и бряцали оружием многочисленные наследники. На смену эпохе мира пришла эпоха войны. И если раньше на рынке успеха пользовались спросом осторожность и хитрость, то теперь тугой лук и острый меч резко поднялись в цене.
Новая система отношений между Русью и слабеющей Ордой сложилась не сразу. Поначалу князья полагали (или предпочитали делать вид), что ничего особенного не происходит, а степные войны — всего лишь неполадки в жизнеспособной системе. Они, как и прежде, спешили в Орду с дарами к новому «генералиссимусу степей» (выражение Н. А. Заболоцкого) и прошением о выдаче заветного ярлыка.
В прежнее время деньги в Сарае решали многое. Теперь они решали всё. Дмитрий Суздальский сильно потратился в поисках великого княжения Владимирского и к этому времени был почти банкротом. В связи с этим у Москвы появилась надежда тряхнуть мошной и при помощи золота вернуть своему князю-отроку утраченное великокняжеское достоинство.
«В лето 6870 (1362) князь Дмитреи Иванович Московьскыи и князь Дмитреи Костянтинович Суждальскыи сперъся о великом княжении и послаша кождо своих киличеев (послов. — Н. Б.) в Орду к царю Мурату» (43, 72).
Оба Дмитрия явно торопились, направляя послов к хану, который еще не был безусловным победителем в степной усобице. «В Сарае между тем появились одновременно два царя: во-первых, Амурат (Мурат. — Н. Б.), чеканивший монету в „Новом Сарае“ и „Белад Гюлистане“; во-вторых, Кильдибек, выдававший себя за сына царя Джанибека и чеканивший монету также в „Новом Сарае“, а кроме того в Азаке (т. е. в Азове) и в Мокше (Пензенская губ.). Нет ничего удивительного, что русские князья в Орду сами не ехали. Невозможно было даже определить, кто из „царей“ будет их сюзереном. Они послали в Орду только своих киличеев: осенью или летом 1362 г. Кильдибек начал наступление на Амурата с правой стороны Волги, был разбит и умерщвлен. Несколько ранее киличеи поехали в Орду, к Амурату. В Сарае от Амурата ярлык на великое княжение Владимирское получил московский киличей Аминь — для Дмитрия Ивановича» (248, 312).
Московское контрнаступление
Рассказывая о событиях зимы 1362/63 года, Рогожский летописец сообщает: «Тое же зимы привез Аминь от Мурута (Мурата. — Н. Б.) ярлык на Москву на великое княжение и они съслали князя Дмитрея Суждальскаго с великаго княжениа» (43, 73).
В этом сверхкратком известии (которое в той же годовой статье Рогожского летописца — «в лето 6870» — повторено в пространном виде и в московской интерпретации) сквозит тверское настроение. «Они» — это московские бояре во главе с митрополитом Алексеем, «сославшие» — то есть выгнавшие, согнавшие — Дмитрия Суздальского с великого княжения Владимирского (302, 193). В этом деянии нет ни мира, ни справедливости. Отсюда начинается тема московского произвола, красной нитью проходящая через Рогожский летописец — тверскую переработку общерусского летописного свода начала XV века.
Впрочем, тверской взгляд на московскую политику, естественно, грешит односторонностью. Иван Калита и его наследники всегда действовали осторожно и с оглядкой. Возможно, в этом проявлялось чувство религиозной ответственности за успех московского дела. Война с Ордой прежде считалась непозволительным риском. Но теперь у Дмитрия Московского был ярлык от действующего, здравствующего хана Мурата. Этот «живой» ярлык перекрывал ярлык уже умершего хана Хидыря, равно как и ярлыки других «краткосрочных» ханов, которые были у Дмитрия Суздальского. Ярлык на великое княжение Владимирское от правящего хана давал московским правителям полное право «сослать» суздальского князя с владимирского стола, который он занял «не по отчине, не по дедине».
Однако в позиции москвичей было одно уязвимое место. Судя по летописному тексту, ярлык от Мурата не имел обычного подтверждения в виде татарского «посла» с внушительным отрядом. В тревожной обстановке дворцовых переворотов хан не захотел отпускать от себя даже сотню преданных воинов. Московский боярин по прозвищу Аминь попросту купил у «отчаянно нуждавшегося в русских деньгах» Мурата ярлык и лично отвез его в Москву (266, 127). Московское золото оказалось тяжелее суздальского. Остальное мало интересовало увлеченного династической войной хана Мурата.
Владимирский триумф
В древности торная дорога из Москвы во Владимир и Суздаль шла через Переяславль Залесский и Юрьев Польской. На участке от Москвы до Переяславля ее так и называли — Переяславской дорогой. Этой дорогой «шел сквозь вятичи» Владимир Мономах. Этой дорогой ездили Юрий Долгорукий и Андрей Боголюбский, Всеволод Большое Гнездо и Александр Невский. Теперь по этому затерянному в лесах древнему пути предстояло пройти с московскими полками выступившему в поход против Дмитрия Суздальского князю-отроку Дмитрию Московскому.
Первым делом московские полки нацелились на Переяславль Залесский. Кроме всего прочего, это был и вопрос престижа: захваченный Дмитрием Суздальским город москвичи считали своим еще во времена князя Даниила Александровича — родоначальника московской династии.
Тверской князь Михаил Ярославич (1271—1318) жил в страшные времена ордынского владычества. Первым из русских князей он нанёс поражение монголам в Бортеневской битве 1317 года, за что и поплатился жизнью, приняв мученическую смерть в Орде. А спустя несколько веков был причислен к лику святых и ныне почитается православными людьми как небесный заступник града Твери и всей Русской земли. Автор книги, доктор исторических наук, профессор Николай Сергеевич Борисов, рассказывает о жизни и деятельности тверского князя с максимальной подробностью и объективностью, привлекая все имеющиеся к настоящему времени исторические источники и восстанавливая сложную и многообразную картину борьбы Москвы и Твери за главенство над Северо-Восточной Русью в конце XIII — первых десятилетиях XIV века.
Эта книга посвящена великому князю Московскому, «государю всея Руси» Ивану III. Уже современники называли его Иваном Великим. Его политические достижения неоспоримы: он сплотил разобщенные русские земли в могущественное Московское государство, избавил страну от гнетущей власти Орды, вывел ее из исторического тупика. Однако до сих пор сложная и трагическая личность Ивана III, в биографии которого ярко отразился весь драматизм той переломной эпохи, остается, по существу, нераскрытой и непонятой. Углубленное прочтение сохранившихся исторических источников позволило автору книги разглядеть за привычной всем монументальной маской «государя всея Руси» подлинное лицо одного из главных деятелей отечественной истории.
Судьба оказалась жестокой к московскому князю Василию II Васильевичу (1425—1462). В русскую историю он вошёл с прозвищем Тёмный, что означает — Слепой: подвергнутый жестокой казни своими двоюродными братьями ещё в 1446 году, он в течение шестнадцати лет правил страной будучи слепцом, калекой — и тем не менее сумел удержать в своих руках власть и даже лично водил войско в походы. Но ведь и сам Василий проявил ничуть не меньше жестокости и вероломства в ходе кровавой междоусобицы, поразившей Русь во второй четверти XV века, так что не случайно один из современников назвал его «иудой» и «душегубцем».
Впервые в серии «Жизнь замечательных людей» выходит жизнеописание одного из величайших русских святых — преподобного Сергия, Радонежского чудотворца. «Игуменом земли Русской» называли его еще при жизни. Но жизнь Сергия отнюдь не замыкалась в стенах созданного им Троицкого монастыря; его по праву считают крупным политическим деятелем эпохи Куликовской битвы. Так что же это был за человек? Какую роль сыграл он в истории России? Каковы были его нравственные идеалы и политические взгляды? Как складывались его отношения с «сильными мира сего»? Автор книги, известный историк Николай Сергеевич Борисов, на основании многолетнего и скрупулезного исследования всех сохранившихся источников восстанавливает подлинную, а не легендарную биографию нашего великого соотечественника.
В истории России дороги всегда были чем-то большим, нежели простая линия между двумя пунктами на карте. А потому и бездорожье — одна из двух главных бед нашей действительности — воспринималось и воспринимается особенно болезненно. («В России нет дорог — только направления», — острили по этому поводу иностранцы.) Вся наша история — это история бесконечных передвижений по громадным пространствам Евразии — порой вынужденных, порой добровольных, — и не столь важно, путешествуем ли мы по бездорожью жизни или по гладкому асфальту шоссе.
Эта книга – первая биография московского князя Ивана Даниловича Калиты (ум. 1340), «собирателя Руси», подлинного основателя Московского государства.Ему не повезло в историографии. «Скупец», «лицемер», «вероломный татарский угодник» – какими только эпитетами не награждали его историки прошлого и нынешнего столетий. Автор книги попытался по-новому взглянуть на этого человека – и перед нами предстал другой Иван Калита, мудрый правитель, заслуживший у современников прозвище «Добрый», человек, всю свою жизнь старавшийся ревностно исполнять долг государя и христианина.
«Пойти в политику и вернуться» – мемуары Сергея Степашина, премьер-министра России в 1999 году. К этому моменту в его послужном списке были должности директора ФСБ, министра юстиции, министра внутренних дел. При этом он никогда не был классическим «силовиком». Пришел в ФСБ (в тот момент Агентство федеральной безопасности) из народных депутатов, побывав в должности председателя государственной комиссии по расследованию деятельности КГБ. Ушел с этого поста по собственному решению после гибели заложников в Будённовске.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.