Для блага Отечества - [18]

Такая легонькая. Понадобится длинная веревка. И лучше использовать фиговое дерево - оно самое высокое. Пора бы уж построить настоящие виселицы, мистер Брюер, давно пора. Никто не будет смеяться над тобой, Лиз. Тебе не будет стыдно. Об этом я позабочусь.

ГАРРИ. Тогда надо было повеситься самому

Ф р и м э н у .

Ладно, пошли!

ФРИМЭН. До свидания, Лиз. Ты была замечательной Мелиндой. Никто не сыграет эту роль лучше тебя.

ЛИЗ. Мистер Брюер.

ГАРРИ. Ты хотел моей смерти.

Нет! Не нужно было красть!

ФРИМЭН. Ответьте ей, мистер Брюер, пожалуйста.

ГАРРИ. Чего тебе?

ЛИЗ. Скажите лейтенанту Кларку, что я не крала продукты. Скажите ему, но только после... Я хочу, чтобы он знал.

ГАРРИ. Почему ты не сказала об этом раньше?

ЛИЗ. Скажите лейтенанту.

ГАРРИ. Еще одна твоя жертва. еще один труп. мне было так страшно, так одиноко.

ФРИМЭН. Мистер Брюер...

ГАРРИ. Там темно. Там ничего нет.

Пошел вон! Сгинь!

ЛИЗ. Пожалуйста, скажите лейтенанту.

ГАРРИ. Сначала страх. Потом боль в шее. Потом пустота.

Я ничего не вижу. Темно! Темно!

С воплем ГАРРИ падает.

СЦЕНА 7.

ЗНАЧЕНИЕ ПЬЕС.

АБОРИГЕН. Сон извергнул из себя множество призраков. Кто они? Тени праотцов, явившиеся сквозь незаделанные щели в небосводе? Если утолить их желания, они уйдут обратно. Но как утолить их желания?

МЭРИ, РАЛЬФ, ВАЙЗЕНХЭММЕР, АРСКОТТ. МЭРИ и РАЛЬФ репетируют. Остальные смотрят.

РАЛЬФ. "Ибо клянусь честью солдата, сударыня, я шел навстречу любой опасности, чтобы быть достойным вашего уважения. А если я мечтал вернуться живым, то единственно ради счастья умереть у ваших ног".

МЭРИ. "Можете умереть у моих ног или где вам захочется, сударь, только раньше позаботьтесь о завещании"... Я не понимаю, зачем Сильвия просит Плюма позаботиться о завещании?

ДЭББИ. Чтобы доказать свою любовь, он хочет позаботиться о ее будущем.

МЭРИ. Оставить завещание - значит доказать любовь?

ВАЙЗЕНХЭММЕР. Нет, слово "завещание" употребляется в другом смысле. Он хочет дать ей понять, что готов на ней жениться.

РАЛЬФ. А точнее, что отныне он берет заботу о ней на себя.

ДЭББИ. Ваша правда, лейтенант. Женитьба - ерунда. Вот станете ли вы заботиться о ней - это вопрос.

ВАЙЗЕНХЭММЕР. У Плюма слишком большие виды на будущее, чтобы вот так взять и жениться на Сильвии.

МЭРИ. Будь я Сильвия, я бы доверилась Плюму.

ДЭББИ. Прежде, чем с мужчиной дело иметь, надо обо всем уговориться.

МЭРИ. А разве любовь это не уговор?

ДЭББИ. Любовь - это обмен скоро портящимися товарами: слово мужчины в обмен на тело женщины.

ВАЙЗЕНХЭММЕР. Дэбби права. Если мужчина любит женщину, он должен на ней жениться.

РАЛЬФ. Иногда мужчина не может сделать этого.

ВАЙЗЕНХЭММЕР. Тогда женщине лучше найти себе такого, который может.

ДЭББИ. Если женщина сама о себе не позаботится, никто это за нее не сделает.

МЭРИ. Какие еще заботы у женщины? Любовь - вот ее единственная забота.

ДЭББИ. Девица любит того, кто первый смог залезть ей под юбку. Потом ее, конечно, назовут шлюхой, и она кончит жизнь на каторге, как все мы здесь. Я, лейтенант, могла бы такие пьесы написать за жизнь - про настоящих женщин, а не этих скромниц из Шрусберри.

ВАЙЗЕНХЭММЕР. Кстати, я тут кое-что сочинил. В пьесе есть пролог. Как там... "В те дни, когда из-за Елены к Трое враждой прониклись древние герои...". Ну и так далее. Для каторжников это пустой звук. Я написал другой пролог. Посмотрите, лейтенант.

Протягивает Ральфу лист бумаги. Пока РАЛЬФ читает ВАЙЗЕНХЭММЕР отводит Мэри в сторону.

ВАЙЗЕНХЭММЕР. Зачем ты связываешься с людьми, которые тебе не чета? Мы с тобой могли бы начать новую жизнь. Ты и я. Я готов жениться на тебе. Подумай, Мэри, подумай хорошенько. У нас с тобой будет свой дом. А этот поселит тебя в какой-нибудь хибаре на краю своего сада и будет на людях называть тебя своей служанкой, а попросту своей шлюхой. Не делай этого, Мэри.

ДЭББИ. Лейтенант, мы будем репетировать или нет? Я и Арскотт уже битый час сидим без дела.

РАЛЬФ. А что, интересно, очень интересно. Я прочту более внимательно. Потом.

ВАЙЗЕНХЭММЕР. Вам не понравилось?

РАЛЬФ. Понравилось. Но нужно еще поработать. Это все-таки не Джордж Фаркер.

ВАЙЗЕНХЭММЕР. Зато это затронет струны в душе каждого каторжника.

РАЛЬФ. Мы еще поговорим об этом. В другой раз.

ВАЙЗЕНХЭММЕР. Может сделать пролог длиннее?

РАЛЬФ. Я подумаю.

ВАЙЗЕНХЭММЕР. А может, короче? Вам понравились две последние строчки? Мне их Мэри помогла сочинить.

РАЛЬФ. Вот как?

ВАЙЗЕНХЭММЕР. А над первыми строчками мы бились несколько дней. Правда, Мэри?

РАЛЬФ. Начнем в выхода Сильвии, переодетой Джеком Уилфилом. Вы, Вайзенхэммер, тоже заняты в этой сцене. Бренэм, помните, я вам вчера показывал? Какой должна быть походка джентельмена. Я приказал сделать вам бриджи. Завтра вы сможете репетировать в них.

МЭРИ. Я подоткну юбку. Вот так.

Принимает мужественную позу.

"Привет вам, господа"!

ВАЙЗЕНХЭММЕР. "Ваш слуга, мой милый"!

Целует ее.

РАЛЬФ (сердито). В ремарке ничего не сказано о том, что Брэйзен целует Сильвию.

ВАЙЗЕНХЭММЕР. Плюм же ее целует. И еще там есть слова, что у мужчин в армии принято целовать друг друга. Вот я и решил, что Брэйзен сразу ее поцелует.