Дивиденды на смерть. Смерть на ипподроме. Золотая подкова - [68]

— Мистер Ричмонд уехал в Эурику — сообщила мне его стенографистка.

— Вы можете соединить меня с ним по телефону? Это оказалось возможным, и она соединила нас.

Не называя фамилий, я сообщил адвокату о том, что узнал и о чем догадывался.

— Понятно, — сказал он. — Сходи к нашей клиентке и скажи, что я сегодня ей напишу, а вернусь в город, скорее всего, послезавтра. Думаю, до тех пор мы вполне можем потянуть волынку.

Я сел в трамвай, сделал пересадку на Ван-Несс-авеню, а оттуда дошел до дома миссис Эшкрафт. Позвонил в дверь. Тишина. Я позвонил ещё пару раз и только тогда заметил у двери две утренние газеты. Взглянув на даты, я обнаружил, что это вчерашняя и сегодняшняя.

Какой-то старичок в вылинявшем комбинезоне поливал газон перед соседним домом.

— Вы не знаете, жильцы этого дома не уехали? — крикнул я.

— Да вроде нет. Я видел сегодня утром, что задняя дверь открыта. — Он немного постоял, почесывая подбородок. — А может, и уехали, — медленно проговорил он. — Мне вдруг пришло в голову, что я никого не видел в дверях. Кажется, я никого из них не видел и весь вчерашний день.

Обойдя дом, я перелез через низкую ограду и поднялся на ступеньки заднего крыльца. Кухонная дверь была приоткрыта. Никто не ходил по кухне, однако я слышал плеск воды из крана.

Я громко постучал. Ответа не последовало. Толкнув дверь, я вошел. Вода текла из крана над раковиной. Я заглянул в раковину.

Под тонкой струйкой воды лежал большой кухонный нож с лезвием сантиметров в тридцать. Нож был чист, но на стенках фаянсовой раковины, куда вода попадала лишь мелкими капельками, я заметил ржавые пятнышки Я соскреб одно из них ногтем — это была высохшая кровь.

Если бы не эта раковина, всё в кухне было бы в образцовом порядке. Я открыл дверь в кладовую; здесь также царил полный порядок. Вторая дверь из кухни вела внутрь дома. Открыв ее, я вышел в коридор. Свет из кухни слабо освещал его. Я ощупью поискал на стене выключатель и тут же наступил на что-то мягкое.

Сделав шаг назад, я вытащил из кармана спички и чиркнул, осветив то, что находилось передо мной. На полу лежал слуга-филиппинец в нижнем белье, ноги его свешивались со ступенек, а голова и плечи покоились на полу.

Он был мертв — глаз выбит, горло раскромсано ножом под самым подбородком. Мне даже не нужно было закрывать глаза, чтобы представить себе это убийство. На верхней площадке лестницы убийца левой рукой хватает филиппинца за лицо, воткнув большой палец ему в глаз, закидывает его голову назад, обнажая смуглое горло для ножа, и сталкивает беднягу со ступенек.

Я чиркнул второй спичкой и разыскал выключатель, после чего зажег свет, застегнул плащ и поднялся по лестнице. То там, то здесь виднелись пятна засохшей крови, на площадке второго этажа она темнела и на обоях. Я щелкнул вторым выключателем, вошел в переднюю, заглянул в два помещения, которые показались мне нетронутыми, повернул в сторону и отпрянул, чуть не наступив на лежавшую передо мной женщину.

Она лежала на полу, скорчившись, лицом вниз с подогнутыми коленями и прижатыми к животу руками. На ней был халат; волосы заплетены в косу.

Я приложил палец к её шее. Холодная как лед.

Присев на корточки, чтобы не переворачивать труп, я глянул на лицо женщины. Это оказалась служанка четыре дня назад впустившая нас с Ричмондом в дом.

Поднявшись, я огляделся. Голова служанки почти касалась закрытой двери, я обошел труп и отворил дверь. За ней была спальня, изысканно и дорого обставленная комната в серо-кремовых тонах, с французскими репродукциями на стенах. Только постель была в беспорядке. Белье было скомкано посреди кровати, образуя неестественную груду…

Простыня оказалась испачканной кровью. Я отбросил в сторону белье.

На кровати лежала мертвая миссис Эшкрафт.

Тело её как-то съежилось, голова криво висела на шее, разрезанной до самых позвонков. На лице виднелись четыре глубокие царапины, тянувшиеся от виска к подбородку. Один рукав голубой шелковой пижамы был оторван. Матрас и пижама пропитались кровью, не успевшей засохнуть под толстым слоем постельного белья.

Я прикрыл покойную одеялом, протиснулся мимо лежавшего в передней трупа служанки и спустился вниз, включая по дороге свет. Телефон был внизу. Вначале я позвонил в полицию, затем в контору Вэнса Ричмонда.

— Сообщите мистеру Ричмонду, что миссис Эшкрафт убита, — сказал я стенографистке. — Я нахожусь в её доме, он может найти меня здесь.

Затем я вышел через парадную дверь, сел на верхнюю ступеньку и, покуривая, стал поджидать полицию.

Чувствовал я себя отвратительно. Мне случалось видеть и больше трех трупов одновременно, но это обрушилось на меня в тот момент, когда мои нервы были на взводе после трехдневной попойки.

Прежде чем я успел докурить сигарету, из-за угла выскочила полицейская машина, из неё высыпались люди. О’Гар, сержант из отдела по расследованию убийств, вышел первым.

— Здорово! — приветствовал он меня. — Что на этот раз на тебя свалилось?

— Я обнаружил три трупа и отказался от дальнейших поисков, — сообщил я, провожая его. — Может, ты, как профессиональный сыщик, найдешь больше.

— Ты неплохо себя проявил… для молодого парня.