Дивиденды на смерть. Смерть на ипподроме. Золотая подкова - [39]

Взяв на заметку название этой компании, Шейн ещё некоторое время бродил по комнате.

— Всё как будто, в полном порядке. Больше мне здесь нечего делать. Слегка приподняв брюки, он шагнул в сторону ванной и сказал: — Мне нужно зайти на минутку, пока туалет рядом.

Женщина со смущенным видом заторопилась прочь из гостиной. В ванную Шейн, однако, не пошел. Вернувшись в спальню, он забрал со столика фотографию Миртл Годспид и сунул её под пиджак. Потом, всё же заглянул в ванную и, спустив воду в унитазе, вышел из дома небрежной походкой. Под бдительным взглядом соседки он запер дверь. С серьезным видом поблагодарив её за помощь, он подошел к машине и поехал в деловую часть города, где, как гласила красочная туристская брошюра, продавались билеты на суда, отправляющиеся на Кубу. Последнее судно отплыло из Майами в Гавану накануне утром, но клерк не мог вспомнить среди множества людей пассажирку по фамилии Годспид. По настоянию Шейна был принесен список пассажиров, но результаты проверки также оказались отрицательными. Лишь когда Шейн показал фотографию, клерк сразу вспомнил, что этой пассажирке он продал билет два дня назад.

Сегодня, однако, судно стояло уже в порту Гаваны, и Шейну пришлось переправить туда фотографию самолетом, чтобы члены команды смогли опознать девушку. Плечо его болело всё сильнее, и с осунувшимся от боли лицом он вернулся к себе в отель.

— Мистер Шейн! — поманил его пальцем дежурный клерк. — Только что по телефону для вас передали срочное сообщение, просили позвонить в отель «Эверглейдс», в номер шестьсот четырнадцать.

Поблагодарив клерка, Шейн обратился к девушке-телефонистке и попросил соединить его.

На другом конце провода послышался металлический голос Рэя Гордона:

— Это ты, Шейн? Мне нужно видеть тебя немедленно.

— Понятно.

— Приходи как можно быстрее. Я жду.

Еще раз сказав: «Понятно», Шейн повесил трубку. Вытерев левой рукой пот со лба, он вышел из гостиницы и оказался под палящим южным солнцем. Нестерпимая боль снова пронзила плечо. Он быстро зашагал в направлении отеля «Эверглейдс», стараясь держаться у края тротуара, чтобы не задеть больной рукой прохожих.

Поднявшись на лифте, он прошел по коридору до номера 614.

Дверь открыл Гордон. Его охранник Дик стоял в центре комнаты. Глаза гангстера напоминали узкие желтые щелки, на одутловатом бледном лице застыло выражение какого-то непонятного торжества. Его правая рука сжимала люгер, дуло которого было направлено в живот Шейну.

— Подними руки, — приказал Гордон.

Шейн поднял левую руку к потолку. Подойдя вплотную, Гордон тщательно обыскал его.

— Расслабься, Дик, — бросил он, — легавый чист.

Потом, мягко ступая на пятки, он обошел вокруг Шейна. Лицо Гордона ничего не выражало, хотя губы были вытянуты.

— Ты, вонючий двурушник, — сказал он и кулаком, похожим на булыжник, ударил Шейна в лицо.

XII

Голова Шейна запрокинулась назад, с глухим стуком ударившись о стену. Отведя левую руку, он оттолкнулся от стены и вновь принял вертикальное положение. Из рассеченной верхней губы потекла тонкая струйка крови.

Гордон ударил его снова, на этот раз ладонью. Голова Шейна вновь запрокинулась, но теперь он сумел удержаться на ногах. Опустившись в кресло, молодой гангстер настороженно наблюдал; в глазах с желтоватым отливом застыло удовлетворение.

Его люгер по-прежнему смотрел в живот сыщику.

— Это будет тебе дорого стоить, Гордон, — предупредил Шейн. Кончиком языка он облизал разбитую губу.

Новый удар пришелся ему между глаз. Не удержавшись, он попятился назад, потом, широко расставив ноги, тряхнул головой:

— Что тебе надо? Может, объяснишь?

— Вот я и объясняю. — Гордон вновь ударил его раскрытой ладонью, отбросив к стене.

В глазах сыщика горела ненависть, левая рука сжалась в кулак. Однако не замечать люгер и нервно подрагивающие губы Дика он не мог. Отступив назад, Гордон скользнул по нему жестким взглядом:

— Теперь тебе ясно, чего ты избежишь, если всё расскажешь?

— Что тебе от меня нужно? — повторил Шейн. — Чтобы я декламировал стихи?

— Шутник, вы только послушайте. — Гордон шагнул вперед и снова ударил его.

Левая рука Шейна опустилась вниз и в поисках опоры ухватилась за спинку стула. Он кивнул:

— Не могу без шуток.

— С Рэем Гордоном шутить бесполезно.

— Если бы я знал, о чём ты говоришь, — сказал Шейн, — мы могли бы найти общий язык.

— Почему ты скрыл, что работаешь на других, когда появился у меня? Выманил две косых. Решил, наверное, что будешь теперь наслаждаться жизнью?

— Я ни на кого не работаю.

— Лжешь. Сегодня утром ты был в доме Брайтонов — Гордон в очередной раз наотмашь ударил сыщика.

Шейн отшатнулся назад и начал медленно оседать на пол. Стукнувшись о паркет раненым боком, он застонал от боли.

Отведя ногу назад, Гордон пнул его в живот, потом ударил носком ботинка в лицо.

— Это только начало, — бесстрастным голосом объявил он.

Из глубокой раны на щеке Шейна на ковер брызнула кровь. Неуверенно проведя по ковру левой рукой, он приподнялся и сел. Сквозь распухшие губы он процедил;

— Не начинай того, чего не сумеешь кончить, подонок.

Сев на стул, Гордон посмотрел на него, гадко улыбаясь: