Дитя клевера - [28]
— А ты только подумай, чем они там питаются, эти черномазые, в своих джунглях! Хорошо, если поймают по случаю дикого козла, освежуют его прямо на месте да и поджарят на костре. Так такое счастье, поди, не каждый день им выпадает… А так, наверное, всякую дрянь подбирают, лишь бы с голоду не сдохнуть. Нет, что ни говори, а я в рот не возьму ничего чужеземного! Всякая бурда! Как представлю, так даже живот сводит.
Дот молча отодвинула от себя тарелку на середину стола.
— Мне что-то и правда не по себе! — обронила она тихо. — Пойду, прогуляюсь! Подышу немного свежим воздухом. А потом у меня еще встреча с Барбарой. Спасибо за чай, мама! Пока!
Промедление смерти подобно. Еще немного, и Дот уже не смогла бы смолчать. Она и так с трудом сдержалась, чтобы не вспылить, слушая грубоватые шуточки отца. Замешкавшись у зеркала в прихожей, чтобы подкрасить губы, она услышала, как переговариваются между собою родители.
— Что это с ней, а?
— Обычное дело в ее возрасте, дорогой. Гормоны играют.
Джоан хорошо знала, что при слове «гормоны» ее муж тут же умолкает, предпочитая не развивать тему дальше.
— Ох, горе мне с вами! — вздохнул Рег. — Полный дом баб! От всех ваших проблем умом можно тронуться!
Дот и Сол медленно брели по Гайд-парку вдоль озера Серпантин. Вчерашний разговор с отцом не выходил у нее из головы. После того, что она услышала, совсем нетрудно спрогнозировать реакцию отца на ту новость, которую она уже приготовилась сообщить родителям. Что ж, придется повременить! Надо запастись терпением. В один прекрасный день, когда папа увидит Сола воочию, размышляла она, он наверняка переменит свое мнение о темнокожих людях. Должен же он понять, какой Сол замечательный человек, самый лучший, самый-самый… И тут же тряхнула головой, прогоняя подобные мысли прочь. Смех да и только! Она явно перепутала отца с кем-то другим. Ничего он не поймет! Никогда!
Сол взял ее за руку, и они медленно побрели по одной из тропинок парка, как те, кто никуда не торопятся и кому никуда не надо. Изредка они останавливались, чтобы запечатлеть легкий поцелуй на щеке друг у друга или чтобы полакомиться из общего пакетика жареными каштанами, которые они купили у лоточника неподалеку. Тот поджаривал каштаны прямо на глазах покупателей, примостив жаровню в укромном уголке парка.
Потом они присели на одну из скамеек и прижались, обхватив друг друга руками. Оба сделали вид, что очень замерзли.
— Мне нравится рассматривать всякие новые растения, — сказал Сол. — Я ведь тоже немного увлекаюсь садоводством, на любительском, правда, уровне. Люблю наблюдать за тем, как из крохотного саженца или зернышка вырастает со временем красивое и сильное дерево. Надо только немного заботы и ухода. На нашем острове полно деревьев, которым уже несколько сотен лет. Невероятно!
Дот нравилось слушать его, ей нравился его интерес к садоводству, его восторги, но при этом она всякий раз невольно сравнивала рассказы Сола со своей жизнью, со своим бытом. Взять хотя бы, к примеру, убогий садик на заднем дворе родительского дома. Интересно, что подумал бы Сол, увидев унылую дорожку из серого бетона, длинную, не очень опрятную, заваленную с обеих сторон всяким хламом: старые корзины из металлической проволоки с прохудившимися днищами, такая же древняя тачка со спущенными шинами на колесах. И венчает всю эту картину поломанный байк отца.
— Замечательная здесь трава. Густая, сочная, — продолжал делиться своими впечатлениями Сол. — У нас в Жасмин-Хаусе газон довольно жалкий: трава вечно сохнет от жары, сбивается в космы. Представляю, с каким бы наслаждением вышагивали по вашим газонам наши павлины. И английские цветы… они более нежные, более хрупкие, но от этого еще более прекрасные. Взять, к примеру, даже обычные цветы мака. У вас в саду тоже, наверное, полно красивых цветов. Да, Кловер? Клеверок мой ненаглядный!
— Кое-что имеется, — торопливо ответила Дот. — Но в такую пору года мало что цветет.
И снова она мысленно представила свой задний дворик. Узкая полоска земли, огороженная со всех сторон разномастным забором, сколоченным из чего придется. Туда и солнце-то не заглядывает днями, какие уж цветы? Дворик давно превратился в некое подобие свалки, куда регулярно сносят из дома весь ненужный хлам, которому действительно давно пора на городскую свалку. Правда, иногда через забор соседского дома к ним свешиваются цветущие ветки ампельных роз. Такое впечатление, что эти розы просто снедаемы самым заурядным любопытством. Хочется им посмотреть, что делается на дворе у Симпсонов, и все тут! Но они так быстро отцветают, вянут буквально на глазах. А еще по всему двору болтаются веревки, на которых мама сушит выстиранное белье. Порой выглянет отец в исподней сорочке, чтобы немного поразмяться или поработать руками. Вот и все достопримечательности их двора.
Не всегда было так! Когда-то две трети их двора занимала лужайка, но это было давно, еще до того, как по соседству с ними поселились Андерсоны и загородили своими многочисленными постройками весь белый свет. Сегодня из зеленой растительности остался лишь вьюнок, который заплел почти целиком старые, побитые ржавчиной панели дома. Красивые белые и бледно-розовые цветы вьюнка напоминают Дот миниатюрные граммофончики. Несколько лет тому назад родители разбили в левом дальнем углу двора небольшую цветочную клумбу. Тогда у папы еще были силы держать в руках лопату. Мама посадила там несколько цветущих кустарников. Да все без толку! Самое большое их достижение по части цветоводства — это одна чахлая хризантема, которая одарит их раз в год одним цветком. И на этом все! Дот с огорчением подумала, что, случись Солу побывать у них в гостях, так и показать-то будет нечего. А уж про сад и говорить не приходится!
Всегда ли рождение ребенка – счастье? Об этом не принято говорить, но бывает так, что появление детей разрушает семью. Это случилось с Джессикой и Мэттью. Их брак дал трещину, когда Джессика узнала, что беременна. Она не была готова к этому, и, хотя Мэттью был счастлив, ее не покидало болезненное чувство неправильности происходящего. Материнство не принесло Джессике желанного успокоения. Она все больше погружалась в пучину депрессии, испытывая к дочери противоречивые чувства: любовь, жалость, неприятие, страх.
Когда уходит любовь, наступает прозрение. Кэтрин Брукер не просто несчастна — ее жизнь настоящий кошмар. Муж не уважает ее, третирует и выставляет ей баллы за все, что она делает. Нагрубила — один балл. Забыла вовремя подать обед — еще два. За набранные баллы положено наказание… Как долго она готова мириться с этим безумием? Ради чего? Неужели Кэтрин больше не хозяйка своей судьбы? Нет, это невозможно. И она готова на все, чтобы вернуть себе нормальную жизнь, даже на преступление.
Мартин покидает Англию, чтобы заработать на безмятежную жизнь со своей обожаемой Поппи Дэй, но пропадает без вести. Крошка Поппи до последнего надеется на лучшее, но однажды до нее доходит жуткий слух – Мартина похитили, и его жизнь в любой миг может оборваться. Тогда она решается на безумный, отчаянный поступок. Облачившись в восточное одеяние, Поппи отправляется в далекий, загадочный Афганистан, выдав себя за известную журналистку. В одночасье повзрослевшая Поппи оказывается без какой-либо защиты в самом сердце недружелюбной страны, среди гор и кишлаков, в компании отчаянного журналиста Майлза Варрассо и одного из местных головорезов, Зелгаи Махмуда.
Героиня романа мечтала в детстве о профессии «распутницы узлов». Повзрослев, она стала писательницей, альтер эго автора, и её творческий метод – запутать читателя в петли новаторского стиля, ведущего в лабиринты смыслов и позволяющие читателю самостоятельно и подсознательно обежать все речевые ходы. Очень скоро замечаешь, что этот сбивчивый клубок эпизодов, мыслей и чувств, в котором дочь своей матери через запятую превращается в мать своего сына, полуостров Крым своими очертаниями налагается на Швейцарию, ласкаясь с нею кончиками мысов, а политические превращения оборачиваются в блюда воображаемого ресторана Russkost, – самый адекватный способ рассказать о севастопольском детстве нынешней сотрудницы Цюрихского университета. В десять лет – в 90-е годы – родители увезли её в Германию из Крыма, где стало невыносимо тяжело, но увезли из счастливого дворового детства, тоска по которому не проходит. Татьяна Хофман не называет предмет напрямую, а проводит несколько касательных к невидимой окружности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В своём произведении автор исследует экономические, политические, религиозные и философские предпосылки, предшествующие Чернобыльской катастрофе и описывает самые суровые дни ликвидации её последствий. Автор утверждает, что именно взрыв на Чернобыльской АЭС потряс до основания некогда могучую империю и тем привёл к её разрушению. В романе описывается психология простых людей, которые ценою своих жизней отстояли жизнь на нашей планете. В своих исследованиях автору удалось заглянуть за границы жизни и разума, и он с присущим ему чувством юмора пишет о действительно ужаснейших вещах.
В своей чердачной студии в Пензансе умирает больная маниакальной депрессией художница Рэйчел Келли. После смерти, вместе с ее гениальными картинами, остается ее темное прошлое, которое хранит секреты, на разгадку которых потребуются месяцы. Вся семья собирается вместе и каждый ищет ответы, размышляют о жизни, сформированной загадочной Рэйчел — как творца, жены и матери — и о неоднозначном наследии, которое она оставляет им, о таланте, мучениях и любви. Каждая глава начинается с заметок из воображаемой посмертной выставки работ Рэйчел.
Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…
Рассказ из сборника «Русские женщины: 47 рассказов о женщинах» / сост. П. Крусанов, А. Етоев (2014)