Директория. Колчак. Интервенты - [278]

Поехал на автомобиле с Андрушкевичем в «Золотой Рог», где был приготовлен завтрак для георгиевских кавалеров и офицеров Генерального штаба. Сидел рядом с Вержбицким, справа от меня старый болтун генерал Мандрыка. Говорил Спиридон (Меркулов) о «промысле Божьем», говорил Вержбицкий. От имени офицеров Генерального штаба отвечал «старейший» Б.М. Колюбакин. От имени академии А.И. Андогский оправдывался за «извилистый» изгиб академии к той же цели, куда идет и настоящее национальное правительство. В юбилейном номере «Русской армии» его довольно холостая статья.

Выскочил с нелепой истерической речью полупьяненький Антонович и наскочил на скандал. В своей речи отлично знающий его И.И. Еремеев спросил: кто этот предыдущий оратор без погон, офицер ли он? Антонович пытался объясниться и в конце концов, по-видимому, деликатно был выведен генералом Семеновым, выполнявшим роль выводного. Недурно для генерала Генерального штаба.

Вержбицкий рьяно кричал, восстанавливая порядок среди охмелевших гостей. Во время моей речи о внимании к тем георгиевским кавалерам, кои рассеяны за пределами родины, какой-то пьяный полковник крикнул: «А ты жирный!» Вержбицкий грубо приказал ему убраться вон. «Слушаю, ваше высокопревосходительство!» Сочетание хама и холопа, таким образом, исчезло из-за стола.

Скоро уехал. У бывшего на завтраке минфина Лихоидова стащили шубу, стоящую 4000 рублей!

Так бывшие люди справляли свой военный праздник! Так в ненастные дни занимались они… делом!»

³⁶⁰ Опущен следующий конец: «Здесь еще много «товарищеского» духа, я обратил внимание на обращение ко мне. Слово «товарищ» исключено из обихода».

Смысл этих слов станет понятным, если заметим, что «Общество народных чтений» (это видно из одной, опущенной в тексте книги, записи дневника) «до 26 мая (меркуловский переворот) находилось в плену у коммунистов», оставивших обществу в наследие «товарищеский дух», выправить который Болдырев и желал.

³⁶¹ Опущена запись от 20 декабря, в которой находим такие строки: «В комиссию доложили бумажку с просьбой исходатайствовать у японцев «замки» для запирания дверей складов. В приложенной ведомости эти замки оказались замками к трехдюймовым орудиям. Не понимаю: наивность, глупость или провокация».

³⁶² Точная запись последних двух строк такова: «Какой-то молодой человек Крымов, очевидец «советского рая», едет, видимо, по инициативе несос-съезда рассказывать населению области об этом «рае».

³⁶³ Последние строки записаны в дневнике так: «Меркулов выпил, сильно матершиничал, но все искупалось огромным темпераментом и волей к борьбе. Он неистово ругал совет несос-съезда, Донченко, схватился с генералом Анисимовым, уговаривал меня бросить Демсоюз и помочь им на полном безлюдье. Возмущался претензиями Широкогорова на портфель министра иностранных дел и, видимо, был бы весьма не прочь предоставить его мне, но, к сожалению, я не имею к этому никакой охоты».

³⁶⁴ Остроумов Б.В. – инженер. Став управляющим КВЖД, он всячески противодействовал ее возвращению СССР. Остроумов нажил за время своего хозяйничанья на этой дороге большой капитал. После того как дорогу передали СССР, обнаружилось, что Остроумов совершил ряд уголовных преступлений, вследствие чего китайские власти арестовали Остроумова и предали его суду.

Гондатти – бывший генерал-губернатор Приамурского края. Гондатти заведывал на КВЖД земельным отделом и был членом правления этой дороги. Будучи ближайшим сотрудником Остроумова, Гондатти принимал участие во всех его контрреволюционных и хищнических проделках. Гондатти также посажен китайскими властями в тюрьму.

³⁶⁵ Дайренская конференция, состоявшаяся в г. Дайрене в августе 1921 г., была первой русско-японской конференцией после нескольких лет интервенции и оккупации Дальнего Востока. Основной вопрос – эвакуацию японских войск из пределов Приморья, конференция не разрешила. Япония предъявила к Дальневосточной республике «17 требований», принятие которых означало бы превращение Дальнего Востока в «русскую Корею». Японское правительство добивалось на Дайренской конференции от Дальневосточной республики официального и формального подтверждения за Японией прав и преимуществ на Дальнем Востоке, как в экономическом, так и в военном отношениях. Кроме того, Япония стремилась продемонстрировать перед заседавшей в то время Вашингтонской конференцией свое искреннее намерение вывести войска из Приморья. Несмотря на то, что Дайренская конференция была сорвана японскими милитаристами на другой день после окончания Вашингтонской конференции, и несмотря на то, что эта конференция не разрешила основного вопроса о выводе японских войск, все же она знаменовала собой скорый конец японской оккупации Дальнего Востока.

Чаньчуньская русско-японская конференция происходила 4 сентября 1922 г. На этой конференции впервые принял официальное участие в переговорах с Японией представитель РСФСР. Чаньчуньской конференции предшествовала декларация японского правительства о выводе японских войск из Приморья к 1 ноября 1922 г. Экономическая депрессия, настроение определенных японских кругов, направленное против интервенции Сибири, а равно нажим Америки вынудили японское правительство приступить наконец к реэвакуации японских войск из Приморья. В Чаньчуне Япония не отказалась совершенно от политики нажима ради достижения особых преимуществ и привилегий, и поэтому Чаньчуньская конференция не установила вполне нормальных дружественных отношении между Советским Союзом и Японией. Эти отношения установились значительно позднее.