Берси. В таком случае, зачем навязывать мне дополнительную подлость?
Монпарнас. Затем, что недостаточно стать подлецом, надо еще, чтобы это стало известно, для чего нужны доказательства и свидетели. Я буду вашим свидетелем… Ну как?
Берси. Вы ставите меня в унизительное положение, господин Президент.
Монпарнас. Так задумано, так задумано.
Берси. И всё же мы не оставим этого негодяя в Дельта-Эспас!
Монпарнас. Выбор за вами, дорогой друг: административный совет или же посмертная реабилитация Бернара Одеона.
Берси. Нельзя позволить ему участвовать в днях Сорбонны. После того, что он совершил, я не могу разрешить Данферу делать доклад на тему «Нравственность и крупная индустрия».
Монпарнас. Да нет же, напротив! Он сделает нам рекламу. Ну?
Берси. Я в унижении, господин Президент.
Монпарнас. Невозможно войти в административный совет такого концерна, как наш, сохраняя невинность непорочной девы. Вы думаете, как лично я стал президентом?!.. Преклоните колена, Берси, и вы получите от меня ваше назначение, я посвящаю вас!
Берси. Но не здесь же, господин Президент, не в Лувре!
Монпарнас. Нет, Берси, именно в Лувре!
Берси. Но здесь люди кругом, господин Президент.
Монпарнас. Плевать я хотел, притворитесь, что у вас развязались шнурки (Берси опускается на колени). Вот ваше назначение, я вас посвящаю (Берси поднимается на ноги). Как видите, Берси, оба мы имеем доказательства, что живопись эта — благочестивая ложь, не более.
