Дипонегоро - [4]

Освободительное восстание Мангкубуми захватывало все новые и новые области. Пламя перанг са-била — священной народной войны против голландцев — перекинулось с Центральной Явы на крайний запад, в султанат Бантам. Крестьяне с боем брали один голландский форт за другим и подошли к главной цитадели Ост-Индской компании — Батавии. Впервые в своей жизни беспощадный ван Имхофф растерялся. Великая Нидерландская империя в Юго-Восточной Азии оказалась на краю гибели. В довершение ко всему неожиданно умер сусухунан — «султан султанов» Паку Бувоно II. Перед смертью «султан султанов» приказал своим слугам совершить два дела: свернуть голову попугаю Буюнгу и срубить свадебный варингин, который Суварги перенес в свое время из Картасуры в Соло. Варингин срубили. А попугай таинственным образом исчез. «В моем дворце заговорщики! — кричал Паку Бувоно. — Это они отравили меня…» Последними словами его были: «Я отдаю Матарам голландцам…»

Наследников у Паку Бувоно не осталось. Матарам в самую критическую минуту остался без законного правителя. Пришлось срочно отыскивать человека, который согласился бы надеть на голову тяжелую корону «султана султанов». Такой человек в конце концов нашелся, и компания провозгласила его новым сусухунаном Паку Бувоно III. Это вызвало ярость матарамских вождей, и они все дружно перешли на сторону Суварги. Никто не хотел признавать голландского ставленника, никто больше не желал подчиняться компании. Общий деван правителей княжеств Явы провозгласил принца Суварги единственным законным сусухунаном Матарама.

Когда весть об этом дошла до ван Имхоффа, генерал-губернатор скончался от разрыва сердца.

После двух лет упорной борьбы Суварги в сражении на реке Боговонто разбил войска компании и собственной рукой снес голову голландскому командующему генералу де Клерку…

Да, голова де Клерка скатилась с плеч, а Суварги брезгливо отшвырнул ее ногой в траву. Де Клерк, как и все голландцы, считал спиртные напитки единственным лекарством от всех тропических болезней. Его узкая лысая голова воняла ромом.

Отряды Суварги заняли почти все провинции Северного побережья, Центральную Яву. На Восточной Яве поднялись балийцы. Запад находился в руках бантамцев, которыми руководили отважные вожди Киай Тяпа и Рату Багус. Киай Тяпа со своим войском предпринял длительную осаду Батавии. В «столице тропиков» началась паника. Голландские чиновники с семьями спешно покидали восставший остров, а в море их топили боевые корабли корсаров. В самой Батавии начался голод, вспыхнула эпидемия холеры.

Восемь лет длилось восстание. Это была самая разрушительная война из всех, какие только приходилось вести Ост-Индской компании. Голландцы потеряли почти все войска. Торговля прекратилась. Долг компании возрос еще на несколько миллионов гульденов.

В таком плачевном состоянии принял дела новый генерал-губернатор Якоб Моссель. Якобу Мосселю были чужды прямолинейность и грубость ван Имхоффа. Может быть, поэтому ему и удалось продержаться на посту генерал-губернатора свыше десяти лет. Его предшественников обычно отзывали в Гаагу через три-четыре года. «Ван Имхофф не обладал государственным умом, — сказал Моссель, — он был слишком мелочен, скуп на обещания, плохо знал психологию туземцев, зажимал в кулаке мелочишку, а терял миллионы. Государственный ум — это совсем другое…»

Прежде всего Моссель стянул в Батавию войска из всех «внешних владений». Затем он послал своего лазутчика с золотой цепью и дорогими подарками к племяннику Суварги Мас Саиду. Европейские и индийские ткани, зеркала, голландские ружья и пистолеты, кошелек, туго набитый гульденами, — вот какие подарки посылал новый генерал-губернатор Мае Сайду, этому «достойнейшему из достойных», «единственному, кто может установить на Яве желанный мир, прекратить ненужное кровопролитие». Такой человек, разумеется, имеет законное право на корону Матарама и титул сусухунана.

Якоб Моссель попал в самое больное место: Мас Саид всегда затаенно мечтал о короне «султана султанов». Если дядя Суварги не по праву наследования уселся на трон, то почему Мас Саид не может сделать то же самое?

Ему удалось привлечь на свою сторону недовольных раджей. В лагере повстанцев произошел раскол. Началась междоусобная война.

Под ударами войск компании, отрядов Паку Бувоно III и изменника Мае Сайда таяла армия Суварги. Сам он, тяжелораненый, лежал в пещере Лангсе. В конце концов пришлось пойти на переговоры с голландцами. На носилках Суварги доставили в Джокьякарту.

События тех позорных дней почти выветрились из памяти. Тогда было сильное извержение вулкана Мерапи. И даже до Джокьякарты долетали клубы тонкой серой пыли. Пыль оседала на деревья, на билкковые крыши хижин. Суварги метался в бреду, а когда приходил в себя, то видел тусклое солнце и серую пыль на своих руках. Над ним склонялось острое личико Якоба Мосселя. Усы шевелились, красные вздутые веки голландца приходили в движение.

— Ему лучше, — говорил Моссель, — он уже может подписать договор…

Хитрый голландец задумал произвести раздел Матарама. По договору Суварги получал западную половину государства со столицей Джокьякартой и титул султана Амангку Бувоно I. Восточная часть Матарама со столицей Суракартой оставалась у сусухунана Паку Бувоно III. О верном, преданном слуге Мас Саиде генерал-губернатор почему-то забыл.