Дипломная работа - [90]
Я только глаза прикрыл, представляя примерно уровень операции. Да… пока я был в море, в ЮАС происходили дела ничуть не менее интересные! Впрочем, о чём это я… это как раз и нормально!
– Сложно было, – понял меня бывший опекун, – в России такое ни за што не провернули бы. А здесь…
Он сделал глоток и снова затянулся.
– … на подготовленной территории работали. Староверов и до войны в Африке немало проживало, но до нападения британцев они с тутошними православными верой не мерялись. А после – тем более. Как полноценная община…
Глоток, затяжка…
-.. староверы начали уже после войны организовываться, Мишкиными усилиями. Дельцы их по приезду волей или неволей, а на старожилов опирались. Да и Африка это, а не Расеюшка! Ни Синода, ни…
– Расслабились, – заканчиваю за него.
– Отчасти, – усмехнулся дядя Гиляй, – да и чево не расслабиться-то? Ну и социалисты грамотно сработали. Сам же знаешь, при желании можно найти немало общего между социализмом и христианством! А когда оно, желание, есть, да с обеих сторон, то вот так и получилось.
– Удачно.
– Как сказать, – ворохнулся он на кресле, – Если бы не твоё ранение… да, да! Всё правильно Александр сделал, признаю! Если бы не вся эта история с покушением, то не факт.
– А так, – он усмехнулся зло и победительно, – взяли кое-кого с фактами и подобрали аргументы! Полностью не подмяли, да и цели такой не было, но…
Снова усмешка.
– … на уступки им пойти придётся, и крепенько.
– Светский брак… – осторожно сказал я.
– И это тоже, – энергически кивнул Владимир Алексеевич, – признание не только в Дурбане, но и по всей территории Кантонов для начала! Не все Кантоны признают, но это уже можно будет оспаривать в судах, хотя…
Он усмехнулся.
– … не думаю, что окончательный перелом произойдёт быстро.
– Хоть што-то, – философски согласился я, – капля камень точит. А избирательные права, с ними што?
– Здесь… – он пожал плечами и затянулся, заглянув недовольно в пустую чашку. Миг… и служанка возникла рядом, как всегда здесь была. Короткий обмен взглядами, в которых таилась такая африканская страсть, что мне стало неловко и… немного тесно в паху.
– … сложнее. Сторонники всеобщих избирательных прав в меньшинстве, побеждают сторонники имущественного и образовательного ценза на каждой ступени. Ну и…
– … заслуги перед обществом, – пожал плечами Владимир Алексеевич.
– Спорно, но в нашей ситуации, пожалуй, што и оптимально. С женщинами также?
– Угум, – он выпустил дым через ноздри, – образование, имущественный ценз, а в качестве заслуг можно детей. Количество и качество.
– Хм… дайте потом почитать, – попросил я.
– Уже, – дядя Гиляй похлопал по папке на столике, – почитаешь, а потом с политиками встретишься.
– Я?! А… ну да, ну да… Всё время забываю, что уже фигура. Верите…
Чуть усмехаюсь, старательно пряча в глаза.
– … до сих пор боюсь, што всё это сон крестьянского мальчишки, и вот-вот япроснусь, и снова – нищая деревушка, в которой я – никому не нужный нахлебник…
Прогулка по Дурбану в окружении агентов Благочиния и боевиков РСДРП не приносила удовлетворения ни мне, ни Ульянову. Впрочем, прогулки такого рода и не должны приносить удовольствия, это своеобразная декларация о намерениях и публичная демонстрация союзнической приязни.
Единственный, кто получал искреннее удовольствие от своеобразного «парада-алле» по главным улицам города, так это, наверное, только Владимир Алексеевич. Его страсть к театральщине и цирку получила полное удовлетворение. Дядя Гиляй говорит за всех разом, успевая поддерживать беседу и отвечать на приветствия горожан, среди которых он пользуется огромной популярностью.
Если я бы хоть чуть-чуть ревнив к славе, то пришлось бы признать, что Владимир Алексеевич куда как популярней меня! Слава у меня с оттенком мистицизма и опаски, уважают и любят не меня, а какую-то неведомую то ли зверушку, то ли сущность, окутанную ореолом легенд и мифов. Нечто среднее между былинным героем из легенд, пакостливым сидом из британских сказок и христианским святым.
Забавно подчас, но…
… не всегда приятно. Очень мало тех, кто готов видеть во мне Егора или Егора Кузьмича, а не Сорвиголову или Пака с Драконовых гор. Подобной ерундистикой страдают даже земляки из Сенцово, и я бы даже сказал, что отчасти именно они виноваты в подобном отношении.
Оправдывая своё не всегда хорошее отношение ко мне в не таком уж далёком детстве, они понапридумывали себе всяко-разных баек, а потом взяли, да и поверили в них! И ныне я не вполне человек, а скорее персонаж, притом мифологический.
А бывший мой опекун – человек очень земной, зримый и всю жизнь на виду. Биография его необыкновенно увлекательна и в то же время понятна. Глянешь, и вот она – биография из серии Жизнь Замечательных Людей, как она есть. Все жизненные этапы расписаны, оформлены как полагается и лежат на положенных местах.
Да и мэром Владимир Алексеевич оказался хорошим, в самые короткие сроки завоевав народную любовь и поддержку. Управленец из него вышел не идеальный, не без изъянов, но… как политик «переходного периода», или как подсказывает «Альтер-эго» громким шёпотом в голове – «кризисным менеджером», он оказался более чем на своём месте. Сейчас нужен именно такой – не столько экономист и юрист, сколько человек, сполна познавший, что такое коррупция в верхах, проблемы городского «дна» и главное…
