Дипломная работа - [10]

Шрифт
Интервал

Теперь мы с Денисом пытаемся по утрам писать. Он тоже нигде не работает: мы писатели.

Денис не хотел вставать в восемь, ссылаясь на головную боль, и попросил разбудить его в девять. Что ж, в девять так в девять, мне пофигу. Я пошёл мыться. Оказывается, в это время, в которое я проснулся, совсем никого нету в душе. Мне это нравится, когда я один на шесть кабинок. Ненавижу светить свой зад перед козлами, которые иногда попадаются в душевой.

Ну вот, я попил кофе и пишу рассказ. Я задумал художественно обработать историю про дробышевского дядю, где он по пути на работу встречает друга, они пьют пиво, потом находят кошелёк, идут в ресторан, потом пьют чернило и выясняется, что рабочий день к концу и т.п. Вчера мне казалось, что я написал страницу офигенного текста, но сегодня мне блевать от него хочется, и я не напишу ни строчки.

Я работал где-то час, когда захотелось есть. Очень захотелось есть. Я теперь пытаюсь питаться сплошными кашками, чтоб растянуть оставшиеся деньги. Кашки стоят в районе доллара за кило, и это мне подходит. Но от кашек не сильно наедаешься, поэтому я решил сбегать за булочкой к чаю. Сбегал.

После этого писанина пошла какая-то редкая и заглохла совсем.

Потом я лазил по интернету, как дурак, ничего полезного там не сделал. Ко мне стал подбираться вечер, и, пока не стемнело, я пошёл гулять. Хотел поесть мороженого в «Макдаке», но там была дикая очередь, и мест свободных не предвиделось. Поэтому зашёл в местный супермаркет, купил там глазированный сырок, батон и дешёвую консервированную фасоль.

Всё это я скоро съел.


Живёт такой Лёха

Денису Дробышеву


1

— Девушка, где у вас кровати?

— В середине зала, — продавщица смотрела сквозь Мишку и сквозь витрину на улицу.

Мишку это совершенно не коробило. Во-первых, он знал, что продавщица не девушка, а сорокалетняя бабища, крашенная хной, во-вторых, он не встречал ещё продавщиц, которые бы вели себя по-другому.

Мишка пошёл в центр магазина, покрутился между кроватями и вернулся к продавщице. Хлопнула дверь: вошёл ещё один посетитель.

— Девушка, а детских нет? — спросил Мишка у бабищи-продавщицы.

— Чего детских?

— Кроватей.

— Вы что, сами не видите?

— Сам не вижу.

Продавщица перевела взгляд на Мишку и повысила голос:

— Раз не видите, значит нет!

Тут неожиданно в разговор вступил недавно вошедший парень, на вид Мишкин ровесник.

— А если кровати всё-таки есть, но Михаил не видит?

Мишка обернулся на знакомый голос:

— Лёха!

— Мишка!

— Не ожидал, не ожидал! — приговаривал Мишка, тряся Лёхину руку.


2

От Лёхи много чего не ожидали. Неожиданность была вторым именем Лёхи. И если вы говорите «Лёха», то должны понимать, что всё пойдёт не так, как задумывалось.

Первый сюрприз в жизни Лёха преподнёс своей маме, когда вместо девочки родился он. А мама уже и имя придумала… Ну да что мы его будем вспоминать, всё равно уже Лёха родился. Во время прививок и уколов, на которые обречены все мы в начале своей жизни, Лёха не плакал, как это делаем мы, а смеялся. Ну не хохотал, конечно, он ведь не сумасшедший, но уж как минимум улыбался, что очень пугало врачей, и те советовали Лёхиной маме свозить ребёнка на обследование в психоневрологический диспансер.

Школу Лёха не любил. Не раз бывало, что вместо занятий он шёл в гости к Мишке, родители которого рано уходили работать на радиаторный завод. Когда Мишки дома не оказывалось, Лёхе приходилось слоняться по улице и ждать, пока его мама не уходила в фотостудию. Мать Лёхи была фотографом, хотя он предпочёл бы, чтоб она работала на заводе, где не такой гибкий график. Ведь не раз Лёхе приходилось залезать под кровать, когда его родительница заходила домой посреди рабочего дня.

Излишне, наверно, будет говорить, что успеваемость Лёхи была такой, что можно было бы сказать «оставляет желать лучшего». Лучшего, правда, никто не желал, поэтому, когда он вдруг ни с того ни с сего поступил в главный ВУЗ страны, его одноклассники долго возмущались: это ни в какие ворота не лезло — чтоб троечник выкидывал такие штуки. Действительно, как-то не слишком вежливо со стороны Лёхи, и он, видимо, это понял, потому что университета так и не закончил, вылетев на третьем курсе.

Потом в жизни Лёхи возникали и исчезали разные работы, куда он легко нанимался и которые ещё легче бросал. На момент встречи с Мишкой Лёха был телефонным монтёром: прокладывал кабеля, прибивал телефонные провода, ходил по вызовам граждан, которые жаловались на аппараты или отсутствие гудков.

Но попробуем вернуться в комиссионный магазин. Только не так-то это просто теперь сделать. Ретроспекция есть ретроспекция. Словом, тот день начинался для Лёхи довольно-таки необычно, как и всё в его жизни, это вы уже поняли. Лёха встал необычно рано и как следствие раньше чем надо вышел из дому. Нет, если бы он хотел прийти в телефонный узел к началу рабочего дня, то именно тогда и надо было выходить. В том-то и дело, что Лёха не любил приходить вовремя.

Чистым и немного прохладным летним утром Лёха вышел на бульвар имени украинского поэта. Шёл не спеша, тихонько покачивая рабочим чемоданчиком, внутри которого было всё, что может понадобиться телефонному монтёру: кусачки, с лёгкостью перекусывающие толстые телефонные кабели, не говоря уже о тоненьких двужильных проводках квартирных телефонов; небольшой молоток; спичечный коробок, где вместо спичек ― куча маленьких гвоздиков, и отвёртка с оплавленной пластиковой рукояткой — память о том, как Лёха перепутал телефонный щиток с электрическим. И вот всё это тихо покачивается в его чемодане, а перед Лёхой прямой линией лежит бульвар.


Рекомендуем почитать
Сексуальная жизнь наших предков

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ответ на письмо Хельги

Бьяртни Гистласон, смотритель общины и хозяин одной из лучших исландских ферм, долгое время хранил письмо от своей возлюбленной Хельги, с которой его связывала запретная и страстная любовь. Он не откликнулся на ее зов и не смог последовать за ней в город и новую жизнь, и годы спустя решается наконец объяснить, почему, и пишет ответ на письмо Хельги. Исповедь Бьяртни полна любви к родному краю, животным на ферме, полной жизни и цветения Хельге, а также тоски по ее физическому присутствию и той возможной жизни, от которой он был вынужден отказаться. Тесно связанный с историческими преданиями и героическими сказаниями Исландии, роман Бергсвейна Биргиссона воспевает традиции, любовь к земле, предкам и женщине.


Спецпохороны в полночь: Записки "печальных дел мастера"

Читатель, вы держите в руках неожиданную, даже, можно сказать, уникальную книгу — "Спецпохороны в полночь". О чем она? Как все другие — о жизни? Не совсем и даже совсем не о том. "Печальных дел мастер" Лев Качер, хоронивший по долгу службы и московских писателей, и артистов, и простых смертных, рассказывает в ней о случаях из своей практики… О том, как же уходят в мир иной и великие мира сего, и все прочие "маленькие", как происходило их "венчание" с похоронным сервисом в годы застоя. А теперь? Многое и впрямь горестно, однако и трагикомично хватает… Так что не книга — а слезы, и смех.


Автомат, стрелявший в лица

Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…


Сладкая жизнь Никиты Хряща

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Контур человека: мир под столом

История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.