Дипломаты - [10]
— Но вы повели за собой это большинство, не сказав ему всей правды. — Репнин на миг задумался, опустив глаза. — Вы не дадите ни земли, которую народ жаждет, ни мира, по которому народ исстрадался.
— Мы дадим ему и землю, и мир… Как вы относитесь к декрету о мире? Вы полагаете, это отступничество? — Ленин вернулся в свое кресло. — Кстати, о мире, — продолжал Ленин, он понимал, как труден для Репнина этот вопрос, и не настаивал на ответе. — Мы предполагаем предать гласности все тайные договоры. Никакая злоба врагов не остановит нас на этом пути. Пусть народ видит, зачем его гнали на убой. Нам необходимы совет и помощь человека, который знаком с правовыми нормами, знает тексты… — Ленину казалось, что Репнин помрачнел, но теперь он хотел досказать то, что начал. — Помогите нам в этом.
Репнин поднял глаза — за окном неярко, но все более зримо светились купола.
— Сказать вам «да», значит, отречься от прошлого и будущего, — ответил Репин.
— Прошлого — да, но не будущего.
Репнин забеспокоился.
— Простите, — произнес он дрогнувшим голосом и умолк: надо было набраться сил. — Но, быть может, вы меня приняли за кого-то иного? Я Николай Репнин, русский дворянин, вице-директор второго департамента Российского министерства иностранных дел… Вы не ошиблись?
— А может, и в самом деле ошибся? Но тогда ваш уход из лондонского посольства, и объяснение с послом Бенкендорфом, и все, что в газетах получило название «репнинской истории», не было вызовом официальной России, а следовательно, протестом против войны?
— Мне была ненавистна эта война… Кроме слез и неслыханного позора, она ничего не дала России.
Ленин не сводил с собеседника глаз — он знал, все решится сию минуту.
— Но какой смысл вам вести себя так, как вы ведете себя сейчас?
Репнин медленно поднялся:
— Да, но это нечто совсем иное.
Они простились, и, уходя, Репнин осторожно закрыл за собой дверь, но прежде чем сделать следующий шаг, взглянул на стол, за которым сидела девушка, и увидел зеленую ветку в стакане. Он коснулся ладонью листьев и, вспомнив жест Ленина, точно такой же оберегающий, задержал на миг руку. Задержал и тотчас отнял, натолкнувшись на остро внимательные глаза человека, стоящего у окна.
— Знаю и я эту Медную гору, как, впрочем, и эсер Сладкопевцев, произнес человек, обращаясь к своему собеседнику. Во внешности этого человека, как показалось Николаю Алексеевичу, было нечто польское: узкое лицо, чуть удлиненный, с крупными ноздрями нос, лоб с зализами, темно-карие глаза, одновременно рассеянно-туманные и сосредоточенно-твердые, достающие до дна. — Из Верхоленска мы бежали вместе… «Червонный штандарт» был позже…
Странно, но все время, пока Репнин шел по длинному смольнинскому коридору, сопутствуемый молчаливой Еленой, он думал о человеке с остро внимательными глазами. Какая тропа привела и его в Смольный? Наверно, интеллигент-фанатик, борец за польскую свободу. Кирсановка Репниных стояла у тракта, по которому гнали поляков в Сибирь. Сколько помнит Репнин, среди них все была интеллигенты: бледнолицые с орлиными глазами, в желто-серой арестантской одежде. Наверно, и этот с бородой и зализами ходил длинным трактом в Сибирь.
6
Они покинули Смольный, когда туманное утро уже пробивалось к Петрограду. Всю дорогу Репнин не проронил ни слова. Нелегкие думы овладели им. Они были медленны, эти думы, точно невская вода, что видна была с Троицкого моста в расселинах льда, и, пожалуй, черны тоже, как она. Неожиданно пришла на память фраза Ленина: «Как вы относитесь к декрету о мире? Вы полагаете, что это отступничество?» Где-то здесь был ключ к беседе.
Репнин поднял воротник, точно хотел, чтобы густой мех отгородил его от всего, что лежало рядом: от столпотворения камней большого города, от снегов, от неба, от лилово-серой невской воды, от всего, что возвращало мысль и чувство к пережитому. Репнин хотел, чтобы глаза его видели только то, к чему была устремлена мысль, лишь это.
Декрет о мире, как первооснова новой дипломатии, ее главный закон, ее конституция? Декрет о мире, как детище дипломатии, которая не столько материально творит, сколько утверждает идеи, демонстрирует, взывает к сознанию страждущего человечества? Или, наконец, декрет о мире как средство отступиться от союза, изменить товарищу по оружию, предать? Нет, Репнин должен нащупать твердое ядрышко истины сам. Легче всего провести мысленную черту между тем миром и нынешним и провозгласить начало новой эры. Труднее эту черту провести в собственном сознании и внутренне согласиться с тем, что того мира нет, по крайней мере в России. Итак, что же произошло? Верно, Россия три года была союзницей стран Согласия и честно несла нелегкий крест. Порукой тому миллионы ее сынов, что не могут уже встать из мокрой галицийской и привисленской земли. Но Репнин и прежде считал, что, кроме неслыханного позора, война ничего не дала России. А если так, то выход из войны для России благо. Благо даже, если Россию обвинят в отступничестве. Но декрет о мире претендует на большее. Как понимает Репнин, это единственный в своем роде дипломатический документ, адресованный не столько правительствам, сколько через их голову — народам. Декрет утверждает истины, одно упоминание которых способно воспламенить и камень: равенство больших и малых наций, ликвидацию всяческого угнетения и колониального господства, ликвидацию тайной дипломатии… Да, декрет провозглашает отмену тайной дипломатии и обещание вести все переговоры открыто. Тайна, как первооснова дипломатии, объявлялась крамольной, а министерство иностранных дел в сущности становилось министерством европейской революции… Нелегко было улыбнуться Репнину сейчас, но он, кажется, улыбнулся. Николай Репнин — директор департамента министерства европейской революции! Парадоксально!.. Декрет о мире, как команда к атаке, на тот мир, призыв к всеобщему наступлению революции… Нельзя же представать, чтобы Репнин оказался среди атакующих.
Роман известного писателя и дипломата Саввы Дангулова «Кузнецкий мост» посвящен деятельности советской дипломатии в период Великой Отечественной войны.В это сложное время судьба государств решалась не только на полях сражений, но и за столами дипломатических переговоров. Глубокий анализ внешнеполитической деятельности СССР в эти нелегкие для нашей страны годы, яркие зарисовки «дипломатических поединков» с новой стороны раскрывают подлинный смысл многих событий того времени. Особый драматизм и философскую насыщенность придает повествованию переплетение двух сюжетных линий — военной и дипломатической.Действие первой книги романа Саввы Дангулова охватывает значительный период в истории войны и завершается битвой под Сталинградом.Вторая книга романа повествует о деятельности советской дипломатии после Сталинградской битвы и завершается конференцией в Тегеране.Третья книга возвращает читателя к событиям конца 1944 — середины 1945 года, времени окончательного разгрома гитлеровских войск и дипломатических переговоров о послевоенном переустройстве мира.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Миролюбивая внешняя политика Советского Союза, борьба за осуществление ленинских принципов сосуществования государств с разным социальным строем — главная тема книги С. Дангулова. Ей посвящены рассказы «Из дневника атташе» и «Новый посол», повести «Владыка», «Купцы» и «Первый дождь». Другую часть книги составили рассказы о дне нынешнем и грядущем отчего для писателя степного Кавказа.
В двух романах «Государева почта» и «Заутреня в Рапалло», составивших эту книгу, известный прозаик Савва Дангулов верен сквозной, ведущей теме своего творчества.Он пишет о становлении советской дипломатии, о первых шагах, трудностях на ее пути и о значительных успехах на международной арене, о представителях ленинской миролюбивой политики Чичерине, Воровском, Красине, Литвинове.С этими прекрасными интеллигентными людьми, истинными большевиками встретится читатель на страницах книги. И познакомится с героями, созданными авторским воображением, молодыми дипломатами Страны Советов.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Действие романа развертывается в разгар войны. Советские войска только что очистили город от фашистских захватчиков. Война бушует еще совсем рядом, еще бомбит город гитлеровская авиация, а на территории сожженной, разрушенной и стынущей в снегах ткацкой фабрики уже закипает трудовая жизнь.Писатель рисует судьбу семьи потомственных русских пролетариев Калининых. Замечательные люди вышли из этой семьи — даровитые народные умельцы, мастера своего дела, отважные воины. Мы входим в круг их интересов и забот, радостей, горестей, сложных семейных и общественных отношений.
Мыслями о зажиточной, культурной жизни колхозников, о путях, которыми достигается счастье человека, проникнут весь роман С. Бабаевского. В борьбе за осуществление проекта раскрываются характеры и выясняются различные точки зрения на человеческое счастье в условиях нашего общества. В этом — основной конфликт романа.Так, старший сын Ивана Лукича Григорий и бригадир Лысаков находят счастье в обогащении и индивидуальном строительстве. Вот почему Иван-младший выступает против отца, брата и тех колхозников, которые заражены собственническими интересами.
Из предисловия:…В центре произведения отряд капитана Трофимова. Вырвавшись осенью 1941 года с группой бойцов из окружения, Трофимов вместе с секретарем райкома Глушовым создает крупное партизанское соединение. Общая опасность, ненависть к врагу собрали в глухом лесу людей сугубо штатских — и учителя Владимира Скворцова, чудом ушедшего от расстрела, и крестьянку Павлу Лопухову, потерявшую в сожженной фашистами деревне трехлетнего сына Васятку, и дочь Глушова Веру, воспитанную без матери, девушку своенравную и романтичную…
ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ АРДАМАТСКИЙ родился в 1911 году на Смоленщине в г. Духовщине в учительской семье. В юные годы активно работал в комсомоле, с 1929 начал сотрудничать на радио. Во время Великой Отечественной войны Василий Ардаматский — военный корреспондент Московского радио в блокадном Ленинграде. О мужестве защитников города-героя он написал книгу рассказов «Умение видеть ночью» (1943).Василий Ардаматский — автор произведений о героизме советских разведчиков, в том числе документальных романов «Сатурн» почти не виден» (1963), «Грант» вызывает Москву» (1965), «Возмездие» (1968), «Две дороги» (1973), «Последний год» (1983), а также повестей «Я 11–17» (1958), «Ответная операция» (1959), «Он сделал все, что мог» (1960), «Безумство храбрых» (1962), «Ленинградская зима» (1970), «Первая командировка» (1982) и других.Широко известны телевизионные фильмы «Совесть», «Опровержение», «Взятка», «Синдикат-2», сценарии которых написаны Василием Ардаматским.