Дипломатия Святослава - [13]
Не знали они о втором походе Святослава в Болгарию, хотя и зафиксировали хронологическую паузу в русско-византийских отношениях с начала первого похода до 970 года, что косвенно подтверждает правильность сообщения русской летописи о двукратном появлении руссов на Дунае.
Молчат византийские хронисты и о нападении печенегов на Киев, о чем сообщил русский летописец. Вместе с тем Скилица упомянул о посольстве Иоанна Цимисхия в 971 году к печенегам с рядом просьб, в том числе с просьбой пропустить остаток русского войска с Дуная на родину. А это значит, что в данный период и именно в связи с русско-болгаро-византийскими отношениями существовали контакты между Константинополем и печенегами, что также косвенно подтверждает возможность инспирированного либо греками, либо болгарами (по наущению греков) печенежского набега на Киев.
Сообщения византийцев о характере русско-болгарских и болгаро-византийских отношений весьма противоречивы, поэтому трудно принять их версию о том, что с 970 года руссы принудили воевать болгар против империи, и о том, что болгарское население якобы высказало полное сочувствие греческой армии. При этом Болгария в изображении византийских хронистов предстает как политически единое государство, сломленное русским нашествием и вернувшееся затем к союзу с Византией. Греческие историки настойчиво подчеркивают ужасы русского нашествия, в первую очередь отразившегося на болгарах, которые, по словам Льва Дьякона, даже взялись за оружие в союзе с руссами лишь для того, чтобы отомстить ромеям, навлекшим на них русскую угрозу; они говорят о стремлении Святослава подчинить Болгарию своей власти, хотя приводят факты и противоположного свойства.
Вместе с тем ни один из них не скрывает фактов разграбления Болгарии византийскими войсками и печальной участи этой страны под гнетом Византии после ухода руссов из Доростола. Поэтому версия о захвате руссами Болгарии, настойчиво повторяемая Византийскими хронистами, не находит подкрепления. Все трое, говоря о русско-византийском договоре, заключенном под Доростолом, отмечают, что он означал восстановление мирных и союзных отношений двух стран. Большего они не знают. Неизвестен им русско-византийский договор 971 года, хотя его основной смысл - возвращение Руси в лоно «друзей» империи - они передали точно.
Некоторые эпизоды событий на Балканах в 970–971 годах византийские хронисты, видимо, умышленно замолчали. М. Я. Сюзюмов совершенно верно заметил, что Лев Дьякон ни слова не говорит о результатах сражений с руссами патрикия Петра во Фракии. Не говорят они и о набегах угров на Фессалоники, о чем сообщил под 968 год кремонский епископ.
Все это требует весьма критического подхода к византийским источникам, общая концепция которых довольно далека от реальной картины описываемых ими событий.
Столь же дифференцированный подход необходим и к русской летописи.
Мы не разделяем скептического взгляда на «Повесть временных лет», выраженного в работах А. А. Шахматова, а также общей оценки, данной этому источнику Д. И. Багалеем, А. Чертковым и позднее Ф. И. Успенским, М. В. Левченко и некоторыми другими историками.
Конечно, в русской летописи многие события тех лет выпущены, многого русский автор не знал. Совершенно очевидно, что летописец не осведомлен ни об истинных причинах, ни о поводе первого русского похода на Дунай, ни о посольстве Калокира. Не знает он хода русско-византийской войны в 971 году. Неизвестны летописцу сведения о боях за Преславу, об отходе Свенельда из этой крепости. Русско-болгарскими отношениями этого периода русский летописец не интересуется вообще. В текст летописи вкраплены явно восходящие к народным преданиям легенды об испытаниях Святослава подарками - золотом, а позднее оружием, хотя сам факт переговоров подтвержден византийскими источниками, а это значит, что версия о дарах русскому князю, переданных от имени Иоанна Цимисхия, вполне правомерна. Мы не можем апеллировать к сведениям летописи о речах Святослава во время посольских переговоров с греками или перед боем, поскольку они имеют литературный характер, хотя и позволяют представить атмосферу событий, которую, видимо, передали в своих рассказах русские воины, пришедшие из Болгарии.
Безусловно, прав А. А. Шахматов, отмечая «книжное» происхождение сведений о 80 городах, захваченных Руссами в Болгарии.
Не знает также русская летопись условий соглашения, положившего конец военным действиям между руссами и греками летом 971 года и определившего уход руссов на родину.
Вместе с тем русский летописец проявил знание военных и политических предприятий Святослава, неизвестных византийским хронистам. Его сообщения важны для изучения событий, предшествовавших балканским походам Святослава.
Поход на Оку и Волгу, то есть проход через земли буртасов и булгар к Хазарии (о чем сообщает и Ибн-Хаукаль), овладение северокавказскими землями (ясов и касогов) - все это свидетельства впечатляющих успехов руссов в преддверии балканской кампании.
Далее летопись в основном дает ту же канву событий, что и византийские хронисты, однако с серьезными разночтениями. Следует поддержать тех источниковедов, которые отмечали близость русской и греческой хронологий событий: начало первого похода Святослава в Болгарию, паузу в отношениях между Византией и Русью до начала военных действий в 970 году (хотя здесь русская летопись ошибочно приводит дату - 971 г.), а также завершение русско-византийской войны летом 971 года.
Учебник написан с учетом последних исследований исторической науки и современного научного подхода к изучению истории России. Освещены основные проблемы отечественной истории, раскрыты вопросы социально-экономического и государственно-политического развития России, разработана авторская концепция их изучения. Материал изложен ярким, выразительным литературным языком с учетом хронологии и научной интерпретации, что во многом объясняет его доступность для широкого круга читателей. Учебник соответствует государственным образовательным стандартам высшего профессионального образования Российской Федерации.Для абитуриентов, студентов, преподавателей, а также всех интересующихся отечественной историей.
Учебное пособие «История России» написано под редакцией выдающихся советских и российских историков, членов-корреспондентов РАН А.Н. Сахарова и А.П. Новосельцева. Пособие состоит из трех книг. Первая книга «Истории России» охватывает период с древнейших времен до конца XVII века. В ней показан уникальный путь России от рождения до периода начала социальных потрясений допетровской эпохи. Несмотря на то, что опорой для изложения исторической оценки остается факт, в настоящем пособии факты дополнены трудами современных российских историков, вобравшими в себя новую и свежую источниковую базу, оригинальные, освобожденные от прежних конъюнктурных доминант исследовательские подходы, лучшие достижения мировой историографии.
Книга освещает становление дипломатической службы древних руссов в IX–X вв. Автор рассматривает дипломатию древней Руси как часть общего развития государственности в странах Европы и Передней Азии в 1-м тысячелетии н. э., в сравнении и переплетении с дипломатией Византии, Болгарии, Арабского халифата и других государств того времени. Освоение большого круга источников дает возможность раскрыть содержание первых договоров Руси с Византией, уграми, варягами, печенегами, болгарами, хазарами, дипломатию Олега, Игоря и Ольги на широком историографическом фоне.
Запись программы из цикла "ACADEMIA". Член-корреспондент РАН, доктор исторических наук, директор Института российской истории Андрей Николаевич Сахаров рассказывает о роли дипломатии накануне и во время Великой Отечественной войны.
В ЖЗЛ уже вышли книги о выдающихся полководцах прошлого — Дмитрии Донском, Александре Невском, Александре Суворове, Михаиле Кутузове. Сборник «Полководцы Древней Руси» продолжает биографическую летопись ратной славы нашей Родины, обращаясь к эпохе становления и расцвета Киевской Руси в X — начале XII века к победам Святослава и Владимира Мономаха.
Донской атаман Степан Тимофеевич Разин стал любимым героем русского фольклора. Предания о нем живы во многих волжских городах, а песни про Разина до сих пор поются в народе — и о несчастной персидской княжне, которую он безжалостно бросает "в набежавшую волну" ("Из-за острова на стрежень…"), и о заветной разинской думе ("Есть на Волге утес…"). Чем же заслужил это человек, с именем которого связана одна из самых кровавых гражданских войн в истории России — казацко-крестьянское восстание 1670–1671 годов? Кем был он на самом деле? Удачливым атаманом, которому победы настолько вскружили голову, что позволили замахнуться на все Российское царство? Злодеем и бунтовщиком, кровавым убийцей, преданным анафеме Православной церковью? Или борцом за народное счастье, вождем Крестьянской войны, каким описывался Разин в трудах историков и писателей советского времени? Или же выразителем той неизбывной тяги народа к воле, к справедливой жизни, которая на деле оборачивалась кровопролитием и жесточайшими потрясениями российской государственности — что в семнадцатом, что в двадцатом столетиях?Книга, написанная видным отечественным историком Андреем Николаевичем Сахаровым еще в советские годы, ярко и увлекательно, но вместе с тем точно и достоверно, при строгой опоре на источники, рассказывает о Разине и его последователях и о жизни России «бунташного» XVII века.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В настоящей книге чешский историк Йосеф Мацек обращается к одной из наиболее героических страниц истории чешского народа — к периоду гуситского революционного движения., В течение пятнадцати лет чешский народ — крестьяне, городская беднота, массы ремесленников, к которым примкнула часть рыцарства, громил армии крестоносцев, собравшихся с различных концов Европы, чтобы подавить вспыхнувшее в Чехии революционное движение. Мужественная борьба чешского народа в XV веке всколыхнула всю Европу, вызвала отклики в различных концах ее, потребовала предельного напряжения сил европейской реакции, которой так и не удалось покорить чехов силой оружия. Этим периодом своей истории чешский народ гордится по праву.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.